Гарри Поттер и Ось Времён

Кара

— Показывайте своё стойло, Поттер, — с явным отвращением выплюнул Снейп, немедленно получивший испепеляющий взгляд от Тонкс.

Гарри, сделав преувеличенно приглашающий жест, направился в старую комнату гиппогрифа.

Как оказалось, Кикимер всерьёз воспринял угрозу Гарри, и наконец занялся своими прямыми обязанностями. И начал он, что не удивительно, со спальни покойной миссис Блек, любимой хозяйки, от которой, судя по рассказам крёстного, любого психически здорового человека стошнило бы уже через полчаса общения. Так что Гарри был приятно удивлён, обнаружив, что в

комнате убрано, абсолютно не воняет, а окно, как и было приказано, блестело.

Но долго удивляться ему не дали, так как Снейп, быстро оглядевшись, скривился, давая понять, что он думает об этом месте, как предположил Гарри из-за солнечного света, без предисловия начал занятие.

— Как вы помните, Поттер, в прошлом году мы остановились на том, что вы не могли толком наколдовать даже самую простую защиту. В этот же раз ваша задача будет значительно сложнее, так что, полагаю, мне остаётся запастись хорошей стопкой литературы, дабы чем-то занять себя, кроме созерцания ваших потугов. Чем же усложняется ваша задача?

— У меня не будет палочки, — отчётливо сказал Гарри, который уже продумал свою линию поведения с профессором. Он не собирался не то, что перечить, а даже говорить без вопроса. Новую порцию оскорблений в свой адрес слушать не было ни какого желания, а на рожон он мог полезть в любое другое время. Так что ненавидеть Снейпа он решил молча.

— Поттер, вы сегодня поразительно догадливы. Будем надеяться, что это внезапное озарение отразится на сегодняшних занятиях. — Едко произнёс Снейп. — Сейчас я буду накладывать уже знакомое вам заклинание Legilimens. Ваша задача — сопротивляться.

Гарри попытался полностью очистить сознание. Получилось это намного лучше, чем в прошлом году, но, явно недостаточно хорошо, чтобы выгнать профессора из своей головы.

— Legilimens.

Перед глазами немедленно поплыли образы из прошлого. Совсем маленький Гарри, которого загнали в угол Дадли с дружками сплёвывает кровью на асфальт и готовится принять следующую волну атаки. Мерлин, как он тогда боялся кузена… но внезапно видение сменилось. Вот шляпа говорит, что ему было бы лучше в Слизерине, а мальчик умоляет отправить куда-нибудь ещё… вот Квирелл снимает тюрбан… вот он выходит против драконихи… вот Сириус падает в Арку… смех Беллатрикс Лестрейдж… Вольдеморт появляется из котла… дуэль на кладбище… Лорд вламывается в его голову в Отделе Тайн… снова Сириус… дементоры… крик в голове… опять детство…

Гарри чувствовал, что будь у него палочка, он вполне мог бы защититься, но сейчас надо было искать другой выход. Только как?

Между тем видения не прекращались. Вот ему четыре… его запирают в чулане без еды… но это видение растаяло, уступив место огромному змеиному лицу Вольдеморта. Немедленно возникло практически непреодолимое желание вцепиться в него, рвать, убить…

Снейп наконец решил остановиться. Интересно, Гарри показалось, или изображение действительно треснуло?

— Поттер, вы что настолько тупы, что не можете понять простую аксиому? Пока вы не создадите мысленное препятствие я буду спокойно проникать в ваше сознание. Хотя, действительно… какое там сознание…

Гарри

про себя прикидывал, каким бы заклинанием можно запустить в уважаемого профессора, чтоб тот не сразу оклемался. В голову лезли только непростительные. Наконец парень остановился на варианте использования какой-нибудь модификации заклинаний Умников Уизли.

— Поттер, эмоциональные потрясения как-то странно на вас влияют, — прокомментировал мастер зелий, — вы не сказали ни одной глупости за последний час.

За последний СКОЛЬКО? Класс! Это он потчевал Снейпа своими воспоминаниями целый час? Превосходно!

— Ещё раз. Legilimens!

Блин! Хоть бы сосредоточиться дал, что ли… преграду, говорите? Ну… допустим, щит. Ай! Так, ясно, щит не помогает. Тогда может как с дементорами?… Нет. Стоп. А как тогда Вольдеморт из моей головы вылетел? Любовь. А любовь — это эмоции. Ну… так: Рон, Гермиона, друзья… мама, отец, Сириус…

— Поттер, вы что серьёзно считаете, что розовые сопли смогут служить достаточным щитом?! — возопил Снейп, внезапно прерывая натиск, таким тоном, будто он только что полностью уверился в невменяемости Гарри.

— Вообще-то да, — раздражённо отозвался Поттер. — Между прочим, сер, именно из-за этих «розовых соплей», как вы изволили выразиться, я до сих пор жив. На Вольдеморта они не плохо действуют, кстати говоря. Но, полагаю, на вас действительно нужна более тяжёлая артиллерия. Кажется принцип я понял.

— Влияние шока было долгим, но, увы, не вечным. Рад, что ваша самоуверенность процветает. Legilimens!

Ах ты, гнида! В три раза сильнее пошёл! Ну, подавись. Не нравится любовь — получай ненависть. У меня её валом…

Со всей яркостью, на которую был способен, Гарри представил, как он медленно, с наслаждением убивает Беллатрикс Лестрейдж, как использует на ней все известные ему болевые заклинания, которых оказалось до неприличия много. Как Вольдеморт болтается на виселице, как Хвост корчится в агонии… ненависть поднялась из самых глубин его сознания, и, повинуясь воле Гарри, образовала между ним и Снейпом огромную каменную стену, ощетинившуюся копьями. Он чувствовал, что через этот блок никому не пробиться, но на этом не остановился. Подобно огромной бесформенной туче, он направил свою ненависть на Снейпов щит. Он не желал останавливаться на достигнутом, желал победить врага, и вкусить плоды своей победы. Профессорский блок, очевидно, выставленный в спешке, с первого удара не поддался, так что пришлось как следует сосредоточиться. Наконец в голову потекли образы.

Снейп в толпе Пожирателей, Вольдеморт проходит между рядами, останавливается напротив.

— Северус, мне всё ещё кажется, что ты чего-то не договариваешь, — шипящим шёпотом, от которого кровь стыла в жилах, изрёк Лорд.

— Я сказал всё, что знаю, повелитель, — последовал ответ.

— Сейчас проверим Crucio!

Неприятно, наверное, — мстительно подумал Гарри. — Нет, пять минут корчиться на каменном полу, и при этом держать блок — это, конечно, круто. А что тут у нас ещё? Так, это из детства — неинтересно. Ладно, будем иметь совесть и закругляться. Ой, вот только не это опять…