Гарри Поттер и осколок прошлого
Шрифт:
Это просто немыслимо! Это слишком… щедро! Братья не упустили такой момент, и мой позор теперь греет их сердца, запечатленный на фотографии. Как объяснил папа, этот островок был ему взяткой. За сокрытие одного из эпизодов из моего думосброса.
— Но, пап, вы же только недавно получили эти воспоминания… — ошарашенно произнесла я.
— Ну, так целая неделя. Этого достаточно, — усмехнулся папа и помог встать. — Мама тебе тоже подарок приготовила, как раз к Рождеству. Сейчас ты отдохнешь, а то уже довольно поздно, а завтра вечером мы пойдем в зал предков. Пора представить им совершеннолетнего члена семьи. Не думай, спать тебя никто не отпустит еще как
Я кивнула и пошла за ним. Отец гордо вел меня под ручку. Портреты здоровались, приветствовали и кланялись. Мне же надо было молчать и гордо идти к семейному гобелену. Мдя. А от страха поджилки трясутся. В этот день сюрприз будет и для родственников. Хе-хе. Коридор был очень длинный. Портреты предков были парные. Муж и жена. Под ними портреты детей на момент первого совершеннолетия. На стенах висели портреты в основном глав рода. И портреты их маленьких детей.
Я старалась не вглядываться в лица. Я сочиняла отмазки. Мдя. Седалищный нерв побаливает. Не к добру… Наконец отец гордо дошел до самого конца, где висели их с мамой портреты. И замер. Прямо под родительскими портретами висели еще пять. Но портрет милой толстушки был перечеркнут черной лентой. Все вокруг обступили меня и ошарашенно переводили взгляд с меня на портрет и обратно.
Вдохнув поглубже, я улыбнулась и кивнула к дальней стене. Папа отпустил мою руку. Подойдя к серой стене, на которой по идее должен висеть гобелен с древом, я нерешительно замерла. Вот… попадос. Что делать? Расположение гобелена я примерно знала, потому что это было описано в дневнике Молли, но вот как его проявить…
Оглянулась. Папа хмуро смотрел на меня и ждал. Ну, да. Я тут уже была в 11 лет. Точнее, Молли.
Ааа! Что делать?! И тут меня осенило. Как там Абраксас Малфой делал? Я по его примеру приложила руку к стене. Ничего. Укусила большой палец и опять приложила. Ничего!
Приложила обе… НИЧЕГО.
«АААА! МНЕ ХАНА!» — завопил мозг. Тут между моих ладоней приложил ладонь папа. Повернула голову.
— Elevor ubi consumor*, — произнес отец, и мою руку тут же обожгло болью. Я вскрикнула и попыталась отдернуть руку, но не смогла. Жар прошелся по всему телу, обжигая, выжигая, причиняя боль…
— Per… aspera… ad… astra…* — прохрипела я, борясь с вторжением. Слова пришли в голову, как будто сами собой. Источник внутри конвульсивно дернулся и вдруг забился так быстро, что мне слышался гул. Тут я догадалась скользнуть в астрал и бороться оттуда. Но едва я отделилась от тела, как меня ослепила вспышка. Нити источника встали дыбом. По ним пробежал разряд… второй… и вскоре тело оказалась в защитной сфере.
А меня швырнуло обратно в тело. Жар больше не обжигал. Сосредоточившись, убрала черную паутину татуировки и оторвала руки от стены. Огляделась. Папа с мамой у дальней стены под барьером. Братья рядом с папой держали щит. И смотрели на меня… враждебно.
— Мам, пап… Я не специально. Оно само… просто руку обожгло, а у меня руны защитные… что мне делать? — плаксиво спросила я, обхватив себя руками. Мама было дернулась, но папа остановил. Мне он не поверил. Портреты были переполнены. Все нарисованные родственники прибежали посмотреть, что случилось. Лезли друг на друга, создавая давку.
— Деточка, как можно быть такой безответственной?! Ты забыла, что надо говорить и делать?! Что эта за фраза «через тернии к звёздам»?! Девиз нашего рода «Возвышаюсь, когда погибаю»! Ну-ка! Приложи обе ручки, похвали предков и попроси показать древо! — приказала пышная старушка, которая в неравной борьбе чуть не затоптала остальных, но вырвалась вперед.
— Да, я забыла! Давно же было… Тогда ночь была, я спать хотела, и все папа за меня сделал, — проворчала я, повернувшись к стене, и выполнила указания. Руки обдало теплом. И под ними будто вспыхнула лампочка. Миг, и передо мной громадное полотно во всю стену. Я восхищенно ахнула. Нифига себе! По сравнению с этим гобеленом, у Малфоя был жалкий коврик для ног!
— Кхе. Сестренка. Так ты в прошлый раз так обожралась, что тебя эльфам сюда переносить пришлось! — весело хмыкнул Гидеон, положив руку мне на плечо и вглядываясь в полотно.
— Кто бы говорил, братец. Кто в прошлом году нажрался до такой степени, что сначала поцеловался с древом, а потом пытался подсмотреть, что под юбками у леди на портретах? — ехидно спросил брата Фабиан, ложа голову мне на второе плечо.
— Так я просто от счастья, что не наследник! — попытался съехать Гидеон. Я захихикала, представив, как братец приставал к нарисованным леди.
— Чего веселишься, сестренка? Ты меня вообще переплюнула! Забыть девиз рода… это ж просто…
— А мама потом выслушивала причитания леди и с ремнем за тобой бегала… – задумчиво протянул Фабиан, зыркнув на брата. Я повернула голову и чмокнула Фабиана в висок.
— Ты мой защитник, братик! Я тебя люблю! — произнесла я с улыбкой.
— А я?! — возмутился Гидеон и полез обниматься. Фабиан тут же развернул меня так, чтобы Гидеон до меня не дотянулся.
— А тебе флаг в руки, братец! И не думай, что если ты мой брат, то моя месть будет от этого мягче! Я обиделась! — задрав носик, заявила я. Братец застонал и обиженно запричитал о нехороших и вредных сестричках, любящих всех, кроме него.
— А ты не заслужил, — ответил Фабиан и показал брату язык. Братец задохнулся от возмущения и полез драться.
— А ну прекратить! — грозно сказал отец. — Молли, дочка, ну-ка, иди сюда, — позвал он меня сладким голосом.
— Эм… Я ничего… Я не виновата! — залепетала я, пятясь назад. Братья последовали моему примеру, и мы все вместе тихонечко отступали.
— Иди сюда, я сказал! — гаркнул отец так, что аж сердце екнуло. Пришлось идти.
— Ну, доченька моя горемычная, отвечай. Кто тебя надоумил отрекаться от своего имени и растить камень рода? И ПОЧЕМУ Я ОБ ЭТОМ УЗНАЮ ТОЛЬКО СЕЙЧАС?! — гаркнул отец так, что рунный портал у меня получился непроизвольно. Переместилась я в замок Смерти. Но не успела я выдохнуть, как тут же куда-то провалилась и больно ударилась. Об пол. Прямо перед отцом.
— И куда это ты собралась, позволь мне поинтересоваться, дорогая дочурка? — прошипел папа не хуже змеи, крутя палочку между пальцами. Закричав, я из позы лежа кинулась бежать. Да вот только бежала я не долго и не далеко. Седалищный нерв меня не обманул.
Розгами меня отхлестали так, что я даже сознание потеряла. А пришла в себя от криков. Мать на отца орала так, что в ушах звенело. Причем это был не милый семейный скандал, а бой. Когда мама вскрикнула, в сердце что-то оборвалось. Миг, и внутри пустеет, разум покинул меня. А я улыбаюсь. Поиграем, папочка?