Гарри Поттер и осколок прошлого
Шрифт:
Сенокос — это очень тяжело. Вся суть в том, чтобы косить в один ритм с местными, не отставать и не мешать. Что у нас получалось очень плохо. Да и полуденная жара прилично мешала. Мужики молчали и лишь сочувствующе вздыхали. Потом отправили нас вязать стога, чтобы делом были заняты и им не мешали. Вернулись к ночи. Руки и ноги отваливались. Хозяйка, пожав губы, выдала сверток с едой и ушла в дом, громко хлопнув дверью. Мы же поползли к колодцу за водой. Птичка мне радостно курлыкнула и пододвинула миску.
Ангелок махнул рукой, мол, мне ничего не надо и стал ждать меня. Я налила в ведро воды и отдала птице наш ужин, который состоял
С рассветом мальчик пошел в теплицы, а меня позвали варить мазь. В подвал. Знали бы вы, как мне не хотелось туда идти, но выбора не было. Пока я измельчала травы и грела воду, хозяйка ушла вглубь по коридору и вскоре притащила на тележке труп женщины. Не молодой, но довольно фигуристой. Внешне никак не отреагировав, я продолжила нарезать корень ягодника. Хотя жутко хотелось сблевануть. Хозяйка, не дождавшись моей реакции, стала расчленять труп и рассказывать, где какие органы находятся, в каких зельях используются, как правильно заготавливать мясо и как хранить в специальном леднике сырой материал. Я молча кивала и сохраняла вид примерной ученицы. А сама строила план побега. Валить из этой проклятой деревни надо как можно быстрее!
Грязной работой по извлечению и топке жира заняться пришлось мне. Ну, так тут я точно не напортачу и испортить ничего не смогу. Кости тоже пошли в дело. Из костной муки хозяйка собиралась делать строительный материал и ремонтировать дом. На сенокос на следующий день мы не попали и продолжили работу в теплице и оранжерее. Пришлось заготавливать растительное сырье. Ангелочку я позволила спать, а сама сделала всю работу. Вечером растолкала мальчика и отправила на сенокос.
Хозяйка отправила меня доить корову и кормить друю живность, а сама убежала в лес. Ей надо было готовиться к гуляньям, которые были назначены на всю следующую неделю, и начинались, как только мужики закончат с сенокосом.
Справилась с коровкой я только к полуночи. Ррурх радостно меня поприветствовала и была счастлива крынке молока, которую я добавила к миске с водой. Насыпав птице отварного овса, от чего та надолго стала потеряна для общества, я взяла щетку и принялась чистить птицу от грязи. Которая отваливалась чуть ли не кусками и с остатками перьев. Сыто курлыкнувшая птица полезла ласкаться, но я не дала ей резвиться, пока всю ее не вычистила. Птица явно пребывала в нирване.
Собрав ведра, я пошла на выход. Птицу я привязывать не стала. Заснуть не удалось. Утром, еще раз подоив корову, я покормила живность и побежала на поле. В двух сумках была вся нехитрая одежда, которую я умудрилась перебрать и сложить лучшее очень компактно. Спрятав в укромном месте пожитки, я присоединилась к работе. Вязали стога только мы с мальчиком. Припрятала моток хорошей веревки и посуду с котелком.
Мужики ускорили покос, стремясь закончить его до заката. Когда к мужикам присоединились женщины, началось празднование, а мы незаметно сбежали. Сумки ждали своего часа. Вещей было немного. По паре рубах и штанов. Лапти на ногах и сумки. Все необходимое уместилось в двух
Глаза блондина ярко сверкали. Видно, что ему поперек горла была эта проклятая работа. А о трупе женщины я ему не рассказала. Мальчику приглянулись испорченные книги, которые лежали в ворохе тряпичного мусора, основательно обглоданного молью. Я не понимала его радости этим порванным и обгорелым книгам, но не препятствовала их прикарманиванию. В лесу первым делом мы подобрали себе рогатины и направились в самую чащу. Звуки гуляния не утихали даже тогда, когда деревня остался далеко позади. Я все ждала погони, но ее не было.
Когда лес перешел в степь, я молчала. Когда степь в горы — тоже. Но когда меня повели в пещеры… я, в общем-то, опять промолчала и смирилась. А какой резон возмущаться, если и сама не знаю, куда идти? В пещерах было тяжело. Очень пригодилась дополнительная одежда и веревки. Ужасы пещер описывать не буду, так как они очень разнообразны. Мы старались привалы не делать, дабы не провоцировать обитателей лишний раз.
Мозг отказывался запоминать происходящее и количество раз, когда мы скатывались/падали в бездну, но в последний момент спасали друг друга.
Под конец нашего путешествия нас нагнала птичка Ррурх. С корзиной, полной своих яиц. Сил удивляться уже не было. Я устало перевела взгляд на потолок и пожаловалась Безымянной на судьбу.
Мальчик радостно с помощью тряпок навьючил беднягу, и теперь та тоже несла нашу поклажу. К уважению Ррурх, та довольствовалась горстью размоченного в молоке зерна и терпеливо сносила все тяготы нашего путешествия. Вскоре влажность в пещере повысилась, и, когда закончились последние припасы и силы, мы уперлись в тупик. Пещера закончилась. Впереди только стены и подземное озеро. Воды его были черными. Вязкими. Холодными и непроглядными. Я обреченно застонала, когда мальчик уверенно показал в середину озера. Надо было нырять.
— То есть все это время я терпела тебя и все остальное, чтобы банально утонуть?!
– воскликнула я, психанув. Птичка обреченно плюхнулась на попу. И взгляд ее был пустым. Видимо, поняла, что отправиться с нами было плохой идеей. Мы пришли сюда умирать. Так погано мне не было никогда. — Ррусик, слушай. Уходи, хорошо? Понимаешь… нам туда. Да, это безумие. Но я за этим мальчиком и в огонь пошла, и из воды вышла, и по льду… прокатилась. И сквозь тот проклятый лес пошла. Я за ним до конца, понимаешь? А тебе нельзя. У тебя дети. И твой дом здесь. Ну, Ррусик. Будь умницей, хорошо? — уговаривала я птичку.
Та мотала головой и роняла слезы. Я тоже плакала. Все же такой конец я не ждала. Но мальчик настойчиво дернул меня за рукав и кивнул на озеро. Попрощавшись с Ррусиком, я крепче взяла блондина за руку и, поцеловав его (а что, может больше никогда случая и не будет?), сама направилась к озеру. Мальчик прибавил шагу, и мы одновременно сделали шаг вперед и… провалились с головой под воду. Я запаниковала и забарахталась, пытаясь вынырнуть наружу. Но блондинчик крепко обхватил меня руками, коснулся моих губ своими и несопротивляющуюся от шока меня стал толкать глубже в воду. Опомнилась я скоро и стала плыть туда, куда он указывал. Пару раз получила в глаз локтем от блондина, плывущего рядом, но не обиделась.