Гарри Поттер и повелитель дементоров
Шрифт:
Но привычка дала о себе знать, и к своему глубокому сожалению, он проснулся как раз вовремя, чтобы сунуть в рот пару кусков вчерашней шоколадной глыбы и отправиться на Войну. В кабинете его поджидал сюрприз: вместо Рахилли за преподавательским столом сидел Люпин!
Первые секунды Гарри только и мог, что стоять, открыв рот, в дверном проеме. Затем догадался войти и занять свое место. Ободряюще улыбнувшись классу, оборотень возвестил:
– Поскольку профессор О`Рахилли плохо себя чувствует, его предмет, как и ЗОТИ, буду вести
– На куче зачетов, - безрадостно сообщил Малфой.
– Что же, посмотрим, что с этим можно сделать.
– Люпин принялся бодро рыться в груде вещей, наваленной на \рахиллевском столе, попутно роняя некоторые из них на пол.
Гарри предотвратил дальнейшие разрушения словами:
– Профессор, списки у меня… И, кстати, у Гермионы…
Гриффиндорская часть аудитории возмущенно загалдела.
– Какая неприятность, - вздохнул Люпин.
– Но я думаю, вы все помните, какие зачеты вам остались. Поэтому предлагаю записать их сейчас и сдать перечни в конце урока.
Гриффиндорцы удовлетворенно принялись воспроизводить списки всех своих долгов… или не всех… В общем, количество зачетов в итоге оказалось прямо пропорционально их сложности и персональной честности студентов.
Слизеринская половина коллектива, напротив, скуксилась. Перегнувшись через ряд, Драко прошипел:
– Поттер, какого дементора ты наш список не потерял?
– Кто ж знал?
– шепнул в ответ Гарри.
– Да и вообще, Малфой, зависть - плохое чувство. К тому же, Рахилли им еще хвост накрутит, вот увидишь. Он долго в Больничном крыле не выдержит.
Последний аргумент подействовал, так как Драко отцепился от Гарри, и после пары минут, наполненных внутрифакультетскими пересудами, подопечные Снейпа уже злорадно хихикали, бросая взгляды на благодушных гриффиндорцев.
– С этого занятия мы приступим к разбору тем, которые представляются вам наиболее сложными для сдачи. Поэтому прошу всех также написать мне заявки на то, чем бы вы хотели заняться на последующих уроках.
Тут уже воодушевился весь класс. Гарри шепотом возмутился, увидев краем глаза, что один из слизеринцев записал «Патронус»:
– Ты что, сдурел, вы же все его уже сдали!
– Нам его второй раз сдавать, - ответил Забини.
– А Люпин лучше объясняет.
– Вот ведь твари неблагодарные… - пробормотал Гарри, поворачиваясь к своему пергаменту.
– Видите ли, я их уже не устраиваю… - Оглянувшись, он приуныл еще больше: в отсутствие друзей некому было пожаловаться на постигшую его несправедливость.
Пожалуй, первый раз с начала учебного года весь класс пребывал в приподнятом настроении после окончания предмета Военных действий. Гарри не присоединился к потоку однокурсников, задержавшись в классе.
Лицо Люпина приняло серьезное, почти печальное выражение:
– Гарри, я понимаю, сколько у тебя накопилось вопросов… Но, к
– Это я уже понял, - уныло заметил Гарри.
– Все только и твердят мне в последнее время, что это не моего ума дело… Только Снейп хоть что-то объяснил…
– Что именно?
– бросил на него быстрый взгляд Люпин.
Сообразив, что в очередной раз болтанул лишнего, Гарри смущенно пробормотал:
– Про РСД. А что, это такая уж военная тайна?
– Нет, конечно, - качнул головой Люпин.
– Это что-то вроде секрета Полишинеля: не знают только те, кто предпочитает не знать. Тебе, кажется, пора на следующий урок…
– У меня перерыв, - возразил юноша.
– …ну а меня ждет директор на совещание. Думаю, мы успеем поговорить после занятий.
Гарри вышел в коридор с неприятным чувством, что Люпин придумал предлог, чтобы избежать разговора с ним. Навстречу шел Невилл с парой лопат и лейкой в руках:
– На горох пойдешь?
– поинтересовался он.
– Нет, все равно мне не заменить Рона, - отказался Гарри.
– Я в Больничное крыло схожу, проведаю, как там O’Рахилли.
– В ответ на удивленный взгляд Невилла он пояснил: - Все равно больше заняться нечем. Все друзья куда-то попропадали. Даже Малфой со своей писаниной позабыл, что его призвание - отравлять мне жизнь.
На самом деле, Гарри решил навестить профессора отнюдь не со скуки. После того, как O’Рахилли дважды спас жизнь его друзьям и ему самому, интерес к самочувствию преподавателя перестал сводиться для него к тому, от скольких Войн удастся откосить.
По мере того, как студент приближался к медицинскому крылу, он все больше сомневался в том, что мадам Помфри допустит его к своему драгоценному пациенту. Но она, напротив, схватила его за плечо и втащила в приемную, взволнованно приговаривая:
– Мистер Поттер, как замечательно, что вы здесь, я как раз собиралась идти вас разыскивать… Мистер О`Рахилли зачем-то хочет вас видеть. Имейте в виду, ему нельзя волноваться! Постарайтесь, чтобы разговор был покороче, ему нужно отдыхать…
– Да, конечно, постараюсь, - ничуть не слукавив, кивнул Гарри, недоумевая, что могло понадобиться от него профессору. Не считая, конечно, тайного скармливания студенту залежей шоколада со своей тумбочки, пока медсестры нет рядом.
Хотя O’Рахилли и раньше отнюдь не производил впечатления человека, пышущего здоровьем, Гарри сразу бросилось в глаза, что он выглядит намного хуже обычного. Лицо по бледности походило на белоснежную больничную рубаху, под глазами залегли зловещие тени. Забинтованные кисти неподвижно лежали на коленях. Увидев Гарри, он кивнул на соседнюю койку:
– Присядьте.
Мадам Помфри удалилась со словами:
– Мистер Поттер, помните, о чем я вам сказала!
Проводив ее взглядом, O’Рахилли кивнул на тумбочку, закиданную разнокалиберными кусками шоколада: