Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Голос? Что он говорил?

— Я не уверена, говорил ли он что-либо вообще, — возразила профессор Трелони. — Это было… гиканье.

— Гиканье?

— Ликующее, — кивнула она.

Гарри уставился на прорицательницу.

— Голос был мужской или женский?

— Я бы предположила, что мужской, — с достоинством произнесла профессор.

— Радостный?

— Ещё какой, — презрительно фыркнула Трелони.

— Как будто его обладатель добился успеха?

— Определённо.

— А затем?..

— А затем я громко спросила: «Кто

здесь?».

— А без вопросов вы не могли определить, кто это был? — съязвил Гарри.

— Внутреннее Око было сосредоточено на проблемах, лежащих вне приземлённых сфер с гикающими голосами, — провещала профессор Трелони, поправляя шали и нити сверкающих бус.

— Ясно, — перебил Гарри; он и без того чересчур часто выслушивал откровения о Внутреннем Оке профессора Трелони. — И что же вам ответили?

— Ничего! Всё стало черным-черно, а потом я почувствовала, что меня за шкирку вышвыривают из комнаты!

— И вы не предвидели такого исхода событий? — брякнул Гарри, не в силах сдержаться.

— Нет, не предвидела; как я уже сказала, вокруг было черным… — она оборвала себя на полуслове и с подозрением воззрилась на юношу.

— По-моему, вам лучше рассказать об этом профессору Дамблдору, — сменил тему Гарри. — Он должен узнать о ликовании Малфоя… то есть о том, что кто-то выкинул вас из комнаты.

К его удивлению, услышав это предложение, профессор Трелони выпрямилась во весь рост, надменно глядя на него.

— Директор дал понять, что мои частые визиты к нему нежелательны, — холодно бросила она. — А я не из тех, кто навязывает своё присутствие там, где его не ценят. Если Дамблдору угодно игнорировать предостережения, на которые указывают карты…

Её костлявые пальцы внезапно сомкнулись на запястье Гарри.

— …опять и опять, как бы я их ни раскладывала…

И она театральным жестом вытащила карту из глубин своих шалей.

— Башня, поражённая молнией, — прошептала она. — Большое несчастье. Бедствие. Оно всё ближе и ближе…

— Ясно, — повторил Гарри. — Ну… И всё-таки, мне кажется, вам стоит сообщить Дамблдору об этом голосе и о том, как везде потемнело, и о том, как вас вышвырнули из комнаты…

— Думаешь? — профессор Трелони, похоже, задумалась, но Гарри был уверен на все сто, что идея поведать о своём маленьком приключении ей понравилась.

— Я как раз направляюсь к нему, — добавил Гарри. — Мы могли бы пойти вместе.

— Ну разве что так, — улыбнулась профессор Трелони. Она нагнулась, собрала бутылки и бесцеремонно свалила их в большую бело-синюю вазу в ближайшей нише.

— Мне так не хватает тебя среди учеников, Гарри, — задушевным тоном призналась она, торопясь следом за юношей. — Ты никогда не был Провидцем… но ты был замечательным Объектом…

Гарри промолчал; он терпеть не мог быть Объектом постоянных гибельных предсказаний профессора Трелони.

— Боюсь, — сказала она, — что кляч… прошу прощения, кентавр ничего не знает о гадании на картах. Я его спрашивала — как Провидец Провидца — может, он тоже ощутил

далёкие вибрации грядущей катастрофы? Но он, по-моему, посчитал меня просто смешной. Да, смешной!

Её голос звучал всё более истерично, и Гарри ощутил, как крепко пахнуло хересом, хотя бутылки остались далеко позади.

— Наверное, этот жеребец слышал людскую молву — мол, я не унаследовала дара прапрабабушки. Мои завистники годами распускали подобные слухи. Ты знаешь, что я говорю таким людям, Гарри? Разве Дамблдор позволил бы мне преподавать в этой замечательной школе, разве доверял бы мне настолько все эти годы, если бы я не доказала, что достойна его доверия?

Гарри промямлил что-то неразборчивое.

— Я хорошо помню своё первое собеседование у Дамблдора, — продолжала профессор Трелони с хрипотцой в голосе. — Он был глубоко впечатлён, разумеется, глубоко впечатлён… Я на тот момент обосновалась в «Свиной башке»… кстати, не советую: у них, голубчик, в постелях водятся клопы… но средств у меня тогда было маловато. Дамблдор был так учтив, что назначил встречу в моей комнате в гостинице. Он меня расспрашивал… Должна признаться, сначала я решила, будто он неприязненно относится к Прорицанию… Как мне припоминается, ощущала я себя немного странно — ведь в тот день мне не довелось даже поесть толком… Но затем…

Только теперь Гарри обратил внимание на то, о чём она говорит, и прислушался. Он знал, что случилось дальше: профессор Трелони сделала предсказание, изменившее весь ход его жизни, — пророчество о нём и Волдеморте.

—…но затем нас грубо прервал Северус Снэйп!

— Что?

— Да-да! За дверью послышалась возня, потом дверь распахнулась, а за ней стояли этот неотёсанный бармен и Снэйп, который довольно неубедительно пролепетал — дескать, он не туда свернул, когда поднимался по лестнице. Хотя тогда мне подумалось, что его, скорее, застали за подслушиванием нашей беседы с Дамблдором… Видишь ли, он в то время и сам искал работу и, без сомнения, надеялся что-нибудь разузнать. Ну а после всего этого Дамблдор выказал большую доброжелательность и предоставил мне место. мне кажется, это потому, Гарри, что он почувствовал резкий контраст между моими скромными манерами, неброским талантом — и напористостью, навязчивостью молодого человека, готового подслушивать через замочную скважину… Гарри, дорогуша, что с тобой?

Она оглянулась через плечо, только сейчас осознав, что Гарри уже не идёт рядом с ней, а внезапно остановился. Их разделяло футов десять.

— Гарри? — неуверенно окликнула она.

Гарри был не в силах пошевелиться. Наверное, он сильно побледнел, раз взгляд прорицательницы сделался таким обеспокоенным и испуганным; смятение накатывало на юношу волна за волной, унося из сознания всё остальное и обнажая то, что скрывали от него так долго…

Это Снэйп подслушал пророчество. Это Снэйп рассказал о пророчестве Волдеморту. Снэйп и Питер Петтигрю вдвоём направили Волдеморта охотиться на Лили, Джеймса и их сына…