Гарри Поттер и Принц-полукровка
Шрифт:
Забини ответил презрительным взглядом.
— Во всяком случае, — сказал Слизнорт, снова повернувшись к Гарри, — этим летом ходят такие слухи! Не знаешь, чему и верить, ведь у «Пророка», как известно, случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий!
Гарри, не видя никакой возможности увильнуть от ответа, если только совсем уж нагло не соврать, кивнул, но по-прежнему ничего не сказал. Слизнорт лучезарно улыбнулся.
— Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам
— Мы не слышали никакого пророчества, — сказал Невилл, становясь пунцовым, как куст герани.
— Верно, — бросилась ему на помощь Джинни. — Мы с Невиллом тоже там были, всё это чепуха насчёт Избранного, обычные выдумки «Пророка».
— Вы оба тоже там были? — живо заинтересовался Слизнорт, переводя взгляд с Невилла на Джинни и обратно, но оба словно воды в рот набрали, не поддавались на его ободряющие улыбки. — Да… что ж… Конечно, «Пророк» частенько преувеличивает… — продолжил Слизнорт несколько разочарованным тоном. — Помню, дорогая Гвеног мне говорила… Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»…
Он пустился в долгие и запутанные воспоминания, но у Гарри осталось чёткое ощущение, что Слизнорт с ним ещё не закончил и что Невилл и Джинни его не убедили.
Время всё тянулось, Слизнорт сыпал историями о разных знаменитых волшебниках, которых он обучал в Хогвартсе и которые были прямо-таки счастливы вступить, как он выразился, в Клуб Слизней. Гарри томился, ему хотелось уйти, но он не мог придумать, как сделать это вежливо. Наконец поезд выскочил из очередного долгого участка тумана на свет красного закатного солнца, и Слизнорт огляделся, мигая в полумраке.
— Боже праведный, уже темнеет! А я и не заметил, как зажглись лампы. Идите-ка все переодевайтесь в школьные мантии! Маклагген, непременно заходите ко мне, возьмите почитать ту книгу о штырехвостах. Гарри, Блез — просто так заходите, в любое время. Это и к вам относится, мисс, — обернулся он к Джинни с весёлым огоньком в глазах. — Ну же, расходитесь, кыш!
Забини отпихнул Гарри и первым вышел в полутёмный коридор, бросив на Гарри злобный взгляд, который Гарри вернул ему с процентами. Сам он, а с ним Джинни и Невилл, как и Забини, направились в конец поезда.
— Я рад, что всё это кончилось, — сказал Невилл, сверля глазами спину Забини. — Ты-то как там оказалась, Джинни?
— Он увидел, как я напустила сглаз на Захарию Смита, — ответила Джинни. — Помните того дурака из пуффендуйцев, он ещё был у нас в ОД? Привязался с расспросами, что да что случилось в Министерстве, и так меня довёл, я его и шарахнула… А тут входит Слизнорт. Я думала, назначит наказание, а он только восхитился — какой отличный сглаз, и пригласил на обед. Вот псих, да?
— Это лучше, чем приглашать человека только потому, что у него мама знаменитость, — сказал Гарри, хмуро глядя в затылок Забини. — Или дядюшка…
Он не договорил и умолк. Ему вдруг пришла в голову мысль, отчаянная, но способная принести отличные результаты… Через минуту Забини вернётся в купе слизеринцев с шестого курса, туда, где сидит Малфой, в уверенности, что его никто не слышит, кроме друзей-слизеринцев… Если незаметно туда пробраться, кто знает, что можно увидеть и
— Встретимся позже, — шепнул Гарри, вытащил мантию-невидимку и набросил её на себя.
— А ты что будешь… — начал Невилл.
— Потом! — прошипел Гарри и помчался догонять Забини, стараясь ступать бесшумно, хотя его шагов всё равно почти не было слышно за грохотом поезда.
В коридоре практически никого не осталось. Почти все разошлись по своим купе переодеться в школьные мантии и собрать вещи. Гарри старался держаться поближе к Забини, насколько это возможно было сделать, не касаясь его, и всё-таки не успел проскользнуть за ним в купе. Забини уже начал закрывать дверь; Гарри быстро подставил ногу, не давая ей задвинуться до конца.
— Да что с ней такое? — разозлился Забини, дёргая раздвижную дверь и каждый раз натыкаясь на невидимую ногу Гарри.
Гарри схватился за дверь и толкнул изо всех сил. Забини, всё ещё державшийся за ручку, повалился на колени к Грегори Гойлу, началась свалка. Гарри под шумок шмыгнул в купе и, подтянувшись на руках, забрался на багажную полку. Очень удачно, что как раз в этот момент Гойл и Забини сцепились друг с другом, а остальные смотрели на них, — Гарри был совершенно уверен, что его ноги высунулись из-под мантии. На какое-то ужасное мгновение ему даже показалось, что Малфой провожает взглядом его кроссовку, взлетающую вверх, но тут Гойл захлопнул наконец дверь и спихнул с себя Забини. Растрёпанный и недовольный Забини рухнул на сиденье, Винсент Крэбб вернулся к своим комиксам, а Малфой, посмеиваясь, улёгся на два сиденья сразу, положив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри на полке скрючился под мантией, подоткнув её под себя со всех сторон, и стал смотреть, как Пэнси Паркинсон перебирает прилизанные белобрысые волосы Малфоя с такой самодовольной улыбкой, словно другие девчонки только и мечтали бы оказаться на её месте. Качающаяся под потолком лампа ярко освещала эту сцену, Гарри свободно мог прочесть каждое слово в комиксах, которые читал Гойл прямо под ним.
— Ну что, Забини, — сказал Малфой, — что нужно этому Слизнорту?
— Просто подыскивает людей со связями, — ответил Забини, всё ещё злобно косившийся в сторону Гойла. — Не сказать чтобы он так уж много их нашёл.
Этот ответ, похоже, не понравился Малфою.
— Кого он ещё позвал? — требовательно спросил он.
— Маклаггена из Гриффиндора, — сказал Забини.
— Ну да, у него дядя большая шишка в Министерстве, — сказал Малфой.
— Ещё какого-то типа по фамилии Белби из Когтеврана…
— Вот ещё, он такой придурок! — ввернула Пэнси.
— А ещё Долгопупса, Поттера и малявку Уизли, — закончил Забини.
Малфой резко сел, сбросив руку Пэнси.
— Он пригласил Долгопупса?!
— Ну, наверное, пригласил, раз Долгопупс там оказался, — равнодушно ответил Забини.
— Да чем Долгопупс мог заинтересовать Слизнорта?
Забини пожал плечами.
— Поттер — понятно, драгоценный Поттер, очевидно, Слизнорт хотел поглядеть на Избранного, — злобно усмехнулся Малфой, — но эта малявка Уизли! В ней-то что такого особенного?