Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда
Шрифт:
– А что едят боуги? – немедленно спросил Хагрид.
– Овощи, фрукты, а, в общем, всё, что едят люди. Сладкое еще любят. Боуги, Хагрид, очень интересные существа. Похож он на лемура, но, видишь, шкурка как у кошки и всегда мокрые лапки. А главное, боуги не переносят вранья и несправедливости, они по-своему разумны, сразу пытаются вмешаться и навести порядок. Но маглы, да и маги, чего уж там, в последние годы стали столько врать, что боуги от этого часто болели и почти вымерли. Этот вот из семейки, живущей в помещении магического трибунала Визенгамот, для
– Спасибо, – растрогался Хагрид. Он немедленно вытащил боуги из клетки и посадил себе на колени, скармливая раскрошенный кекс. Боуги заурчал, как кошка, и стал аккуратно подбирать кусочки с ладони.
– Ты его в клетке не держи, – сказала Гермиона, – пусть гуляет, где хочет, он теперь от тебя никуда не денется.
– Ага, конечно, – сказал Хагрид. Было совершенно ясно, что ближайшие дни боуги будет жить исключительно у него на руках.
– Чаю хотите? – спросил Хагрид, вспомнив обязанности хозяина.
– Нет, спасибо, мы к тебе с ужина пришли, – поспешно сказала Гермиона, вспомнив хагридову стряпню.
– Так вы что, специально ко мне в гости приехали? – спросил Хагрид, почесывая засыпающего у него на коленях боуги.
– Не совсем, – ответил Гарри, – мы теперь с тобой, Хагрид, часто видеться будем. Нас с Гермионой пригласили в Хогвартсе поработать. Ну вот, мы, как только приехали, разобрались, что к чему, и сразу к тебе.
– Преподавателями, значит? Ага… Это хорошо! Гермиона, ты всегда умницей была, что преподавать будешь?
– Трансфигурацию вместо МакГонагалл, – пояснила Гермиона, – она в отставку подала, хочет правнуков своих понянчить.
– А ты, Гарри, конечно, Защиту от темных искусств?
– Да, на старших курсах. Но вообще-то, Хагрид, я теперь директором Хогвартса буду, – сказал Гарри.
– Ты! Директором! Не может быть! – вскочил Хагрид. Боуги вцепился пальцами в его жилет и недовольно зашипел.
– Почему же не может быть, Хагрид? Очень даже может! – засмеялась Гермиона. Обязательно приходи на церемонию распределения, сам всё увидишь!
– Да, дела… – заскреб в затылке Хагрид. – Хотя… Ты, Гарри, будешь хорошим директором, уж я-то знаю! Ну, а опыта… того… поднаберешься с годами. Второго Дамблдора в Хогвартсе, конечно, уже никогда больше не будет, но ты, Гарри, совсем даже неплохой вариант, да! – торжественно закончил он.
– Спасибо, Хагрид, – серьезно сказал Гарри, – надеюсь на твою помощь. Скажи мне вот что: как, по-твоему, в последние годы в школе и, в особенности, в Запретном лесу ничего такогоне происходило? Необычного…
– Ах, вот оно что! – стукнул себя по лбу Хагрид, – а я-то, старый дурак… Теперь начинаю понимать… Приближаются какие-то события, верно, Гарри? Ведь ты же декан факультета боевой магии в академии, чего тебе в школе-то делать просто так? Правильно?
– Да, Хагрид, ты всё правильно понял. Но это – пока тайна. Настоящая, серьезная тайна. И мы – я, Гермиона, министерство – ждем, что ты эту тайну сохранишь.
Хагрид
– Итак? – спросил Гарри, – что-нибудь важное или необычное можешь вспомнить?
– Вспомнить? Да, почитай, и вспоминать нечего. Всё как обычно. После того, как Темного лорда не стало, все первое время радостные ходили, как пьяные, всё ждали, что вот теперь-то совсем другая жизнь пойдет и всё будет по-другому. Оно и верно, страха не стало, пожирателей эти, тварей всяких, ну, а потом всё успокоилось и пошло своим чередом, как обычно. Дети шалят, как обычно, преподаватели кто уходит, кто приходит. Да, вот, мадам Трюк что-то последнее время прихварывает, так что соревнований по квиддичу уже года два как нет. Ну, что еще? Филча вот уволили, теперь завхозом Наземникус Флетчер.
– Как он? – спросил Гарри.
– Ну, хуже Филча быть трудно, – отмахнулся лесничий, – в этом хоть нет злобы, опять же, Филч сквибом был, а Наземник – нормальный волшебник, но вороват он и за воротник заложить любит, – неодобрительно сказал Хагрид, – нельзя так!
– Понятно, – кивнул Гарри, – с квиддичем будем разбираться, ну и с завхозом тоже, а в лесу как дела обстоят?
– А что в лесу? – пожал широченными плечами Хагрид, – в лесу всё как обычно. Конечно, после штурма Хогвартса, когда всякие твари от стен замка разбежались, да в лесу попрятались, пришлось облавы устраивать. Но, во-первых, лес – он с чужаками сам разбирается, пришлось мне здоровенную яму вырыть и туда трупы сваливать, а потом, постоянные обитатели леса тоже не больно-то волан-де-мортовских прихвостней жаловали, кентавры особенно. Ну, а как всех, кого надо, переловили, опять тихо стало. Даже вот баньши у нас завелась! Только никак её приманить не могу, – пожаловался Хагрид, – вот бы поймать, представляете, какой урок мог бы получиться?
– Знаешь что, Хагрид, – сказал Гарри, – ты вот что, ты эту баньши не лови, ты ее, наоборот, подальше от замка отгони. Ну, сам подумай: зачем нам ее рыданья? Дети ведь кругом…
– Отгоню, конечно, – покряхтел Хагрид, – только сам знаешь, Гарри, баньши они ведь какие? Если смерть почуют – они тут как тут, ничем их не отгонишь… Хорошо, хоть она одна у нас в лесу…
– Скажи, Хагрид, – задумчиво спросила Гермиона, покусывая губу, – а кентавры в лесу еще живут?
– Конечно, живут, куда же они денутся? – удивился Хагрид, – еще больше их стало, чем прежде было.
– А Флоренца ты давно видел? – снова спросила Гермиона.
– Флоренца-то? Давно… С год назад, наверное, а может, и два… Не помню. А что, нужен он? Поискать?
– Не знаю пока… Может быть, и будет нужен, – сказала Гермиона, – кентавры много чего знают, только нужно суметь их правильно спросить.
– Это да, – согласился Хагрид, – своевольные они и больно гордые. Единороги – те помягче, подобрее что ли, хотя и говорить не умеют. А вот пауки в Запретном лесу передохли, – внезапно сообщил он. – Нет, обычных-то, маленьких полно. А вот гигантские, ну, акромантулами их еще профессор Слизнорт называл, тех нету.