Гарри Поттер и узник Азкабана
Шрифт:
— Дамблдор наколдовал носилки и положил тебя на них, — перебил Рон. — Носилки сами тебя несли, а он шёл рядом до самой школы. Все думали, что ты…
Рон замолчал, но Гарри его не слушал. Он думал о том, что с ним сделали дементоры, о голосе… Потом взглянул на Рона и Гермиону и опомнился. Он прочитал у них в лицах такую тревогу, что тут же принялся лихорадочно искать нейтральную тему для разговора.
— А где моя метла? — спросил он. Рон с Гермионой переглянулись.
— Где она? Её подобрали?
— Она, понимаешь… её отнесло ветром, — издалека начала Гермиона.
— И что?
—
У Гарри сжалось сердце. Гремучая ива — страшное дерево. Она одиноко высилась посередине луга и крушила всё, что попадалось под удары её ветвей.
— И что? — Гарри со страхом ждал ответа.
— Ну, ты ведь знаешь её, — ответил Рон. — Она всегда даёт сдачу.
— Профессор Флитвик только что принёс твою метлу, — едва слышно сказала Гермиона, нагнулась, подняла с пола мешок и вытряхнула на постель кучку щепок и поломанных прутьев — всё, что осталось от верного «Нимбуса-2000», непобедимого, но в конце концов всё-таки потерпевшего поражение.
Глава 10
Карта мародёров
По настоянию мадам Помфри Гарри пролежал в больнице все выходные. Он ни на что не жаловался, не спорил, но не позволил ей выкинуть щепки и прутики, оставшиеся от «Нимбуса». Он знал, что это глупо, что метлу не починить, но ничего не мог с собой поделать: как будто потерял самого лучшего друга.
Гарри навещали друзья, старались приободрить. В субботу вечером Хагрид прислал охапку жёлтых цветов, похожих на кочаны капусты. Джинни Уизли, отчаянно краснея, подарила самодельную открытку с пожеланием скорейшего выздоровления. Открытка сама собой раскрывалась и пела истошным голосом, так что Гарри пришлось придавить её вазой с фруктами. В воскресенье утром в палату ввалилась вся факультетская команда, и Оливер Вуд замогильным голосом сообщил, что ни в чём Гарри не винит. Рон и Гермиона сидели у Гарри с утра до ночи. А Гарри по-прежнему был в подавленном состоянии, и никто не догадывался, что дело не только в метле или проигрыше.
Он никому не рассказал о Гриме, даже Рону с Гермионой. Рон испугается, а Гермиона фыркнет: она не верила предсказаниям профессора Трелони. Но никуда не денешься: Грим уже дважды являлся, и дважды Гарри едва не погиб. Первый раз чуть не попал под волшебный автобус, теперь вот упал с такой высоты. Похоже, призрак пса не отстанет, пока Гарри не свернёт себе шею. Что же, так всю жизнь и оглядываться с опаской, нет ли Грима поблизости?
И дементоры… Мерзко на душе и стыдно. Их все боятся, но кто ещё при их появлении слышит голоса погибших родителей и падает в обморок?
Гарри догадался, что это кричит мама. Ночью он долго не мог уснуть, глядел на полосы лунного света на потолке и ему всё слышался её голос. Когда дементоры приблизились к нему, он услышал последние минуты её жизни; она пыталась защитить его от Волан-де-Морта, а тот, убивая её, смеялся. Гарри задрёмывал, но ему снились полусгнившие осклизлые руки и отчаянная мольба; Гарри просыпался и в ушах снова стоял крик матери.
В понедельник Гарри вернулся в школу. В школьном шуме и суете думать о голосе было некогда. Правда, приходилось сносить насмешки Драко Малфоя. Малфой был на седьмом небе от
— Если защиту от тёмных искусств опять ведёт Снегг, я притворюсь, что болен, и не пойду, — сказал Рон после обеда. — Гермиона, погляди, кто в классе.
Гермиона заглянула в дверь и сказала:
— Заходи, не бойся.
За учительским столом сидел профессор Люпин. Он осунулся, потрёпанная одежда висела мешком, под глазами синели круги, но, когда все расселись по местам, он приветливо улыбнулся. Ученики первым делом стали жаловаться на Снегга.
— Это нечестно, он ведь только заменял вас, а задал такое домашнее задание!
— Мы ничего не знаем об оборотнях…
— …целых два свитка!
— Нужно было сказать профессору Снеггу, что вы ещё оборотней не проходили. — Люпин слегка нахмурился.
Класс загалдел громче:
— Да мы сказали, а он говорит, мы очень отстали…
— Он и слушать ничего не хотел…
— Целых два свитка!!!
Общее возмущение было велико, но Люпин только улыбнулся.
— Ничего, я поговорю с профессором Снеггом. А его задание можете не делать.
— Ну, вот! — огорчилась Гермиона. — А я уже сделала.
Урок прошёл замечательно. Люпин принёс стеклянный ящик с болотным фонарником. Это хрупкое и безобидное на вид одноногое существо, казалось, было составлено из струек дыма.
— Заманивает людей в болото, — диктовал Люпин. — Видите у него в руке фонарь? Он с ним прыгает по кочкам, путник идёт на свет, он всё дальше… А с трясиной шутки плохи…
При этих словах фонарник изо всех сил скребнул ногой по стеклу, не хуже чем ножом, так что весь класс передёрнуло.
Прозвенел звонок. Собрав сумки, все двинулись к выходу.
— Одну минуточку, Гарри, мне нужно тебе что-то сказать.
Гарри вернулся, Люпин накрыл тряпкой ящик с болотным чудищем.
— Слышал о вашем матче. — Люпин стал запихивать в портфель книги. — Жаль твоей метлы. Её можно починить?
— Нет, — ответил Гарри. — От неё только щепки остались.
Люпин вздохнул.
— Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Помню, мы придумали игру: кто первый подбежит к ней и коснётся ствола. Одному мальчику, по имени Дэйви Гаджен, она чуть не выбила глаз, и нам запретили к ней подходить. Её лучше не трогать. Никакая метла бы не уцелела.
— Вы и о дементорах слышали? — с трудом проговорил Гарри.
Люпин бросил на него внимательный взгляд.
— Да. Профессора Дамблдора в такой ярости ещё не видели. Дементоры уже давно проявляли недовольство… разъярились, что их не пускают на территорию школы… Ты из-за них упал?
— Да, — признался Гарри. И, сам того не ожидая, спросил: — Ну почему? Почему из-за них я падаю в обморок? Я что…
Люпин словно прочитал его мысли.
— Нет, ты не трус. Дементоры так сильно действуют на тебя, потому что ты пережил такое, чего другим и в страшном сне не снилось, — сказал Люпин.