Гарри Поттер и Враг Сокола
Шрифт:
— Я помню о пророчестве, — тихо ответил Гарри. — И потом… это действительно нужное умение. Ведь я не знаю, как меня будет наказывать Амбридж во втором семестре.
— Тебе помогал Добби, — мягко напомнил директор.
— Да, — Гарри охотно покивал. — Добби мне очень здорово помогал. Кстати, из-за него Амбридж несколько раз падала с лестницы и ломала себе руки и ноги.
— Ну вот, видишь, какая польза от домашних эльфов, когда волшебники к ним хорошо относятся. Я полагаю, Добби не оставит тебя и во втором семестре, — Дамблдор блеснул очками. — Ну, вернемся к уроку. Постарайся ещё раз вызвать грезу.
Гарри
— Лили, ты снова вяжешь что-то для Гарри? — Джеймс присел рядом с женой, удобно устроившейся на мягком диване.
— Нет, у Гарри уже очень много всего, теперь я хочу связать что-нибудь для нашего эльфа, — ответила Лили. Спицы в ее руках так и мелькали. И Джеймс помимо воли засмотрелся на то, как из клубка ниток рождается маленький свитер.
— Здорово у тебя получается, — улыбнулся Джемс. — Только ты забыла, что наш эльф не может принять от тебя вещь, потому что тогда он станет свободным. А Фигги не хочет этого.
— Джеймс, — Лили удивленно улыбнулась. — Кто из нас родился в магическом мире? Неужели я лучше тебя знаю историю эльфов?
— Разумеется, — пожал плечами Джеймс. — Честно говоря, до встречи с тобой я вообще этой проблемой не занимался. Ну был у моих родителей эльф, прислуживал нам хорошо, мы вроде к нему нормально относились. Отец его даже ногами не пинал. Но чтобы освобождать их и бороться за их права? — Джеймс снова улыбнулся. — До этого додумалась только моя жалостливая Лили.
— А почему нет? Джеймс, эльф может стать свободным, если его хозяин прогнал, подарив ему одежду. Если я дам Фигги одежду без приказа уйти, он останется. Ну не голым же ему ходить!
— Ты думаешь, получится? — с сомнением спросил Джеймс.
— Получится. Я много разговаривала с Фигги и, как мне кажется, убедила его в том, что он может взять одежду из моих рук и продолжать оставаться нашим домашним эльфом.
— Ну ты даешь, Лили, — с легким удивлением протянул Джеймс. — Беседовала с нашим Фигги? Ну и как ты нашла его уровень образования? — Джеймс рассмеялся.
— Напрасно ты так, Джеймс, — укоризненно ответила Лили. — Волшебники имеют превратное представление о психике домашнего эльфа. Вот ты наверняка думаешь, что ему большей радости в жизни не нужно, как только работать на мага, причем бесплатно. Тем не менее, это не так. Эльф способен на чувства. Он может любить своего хозяина, быть ему искренне преданным, а может и ненавидеть его!
— Ненавидеть? — недоверчиво переспросил Джеймс. — Эльфы не могут ненавидеть своих хозяев. Они связаны с волшебниками очень сложными магическими законами.
— Нет, Джеймс, эльф способен даже предать своего хозяина, если тот очень плохо относится к нему, — горячо возразила Лили. — И если сила этой неприязни слишком велика, то доведенный до отчаяния эльф найдет способ освободиться хитростью!
— Ну, это ты уже нафантазировала, Лили, тебе вредно долго общаться с Фигги. Это он тебе такое рассказал? — Джеймс отобрал вязание у жены и положил ей голову на колени. — Лучше погладь своего домашнего мужа, а то у него сильная потребность в любви.
— Кстати, эльфы тоже в любви нуждаются, — Лили ласково погладила растрепанные волосы мужа.
— О да, наслышан, наслышан, — ответил Джеймс и хихикнул в мантию молодой женщины.
Гарри
— Ты что-нибудь чувствовал? — спросил Дамблдор.
— Нет… то есть сейчас да, — Гарри потер запястье.
— Тебе удалось вызвать видение про родителей. Если ты уйдешь в него очень глубоко, то сможешь не ощущать боли. Немного тренировки и у тебя будет получаться, — подбадривающе сказал Дамблдор. — К сожалению, из-за своей занятости, я не смогу с тобой часто заниматься. Но это и не страшно. Ты сам должен научиться чувствовать, как это нужно делать. А попросить помочь можешь Гермиону или Рона. Только не переусердствуйте там с заклинанием Долорус, — посоветовал профессор перед уходом.
Гермиона посчитала проведение таких уроков очень важным заданием, а Рон сразу же пошутил:
— Хорошо, что Дамблдор не отправил тебя снова учиться к Снейпу, а то он бы на тебе Круциатусы свои пробовал!
— Быстрее бы научился отключаться, — парировал Гарри.
— Профессор Снейп — не злодей и не садист, в отличие от нашей новой директрисы, — серьёзно ответила Гермиона. — Это раз, а во-вторых, профессор Дамблодр нам строго-настрого запретил применять очень болезненные заклинания на тебе, Гарри. Он объяснил нам, что если научишься отвлекаться от боли, то ее сила уже не будет для тебя иметь значения.
Рон, воспользовавшись тем, что Гермиона смотрела на Гарри, выразительно закатил глаза. Почти все каникулы он был занят тем, что помогал Фреду и Джорджу делать шутки и рассылать сов с заказами школьникам.
— Наш магазин закрыли, но это не значит, что мы остались без работы, — говорили неунывающие близнецы.
В день отъезда в школу Гарри снова переполнили противоречивые чувства. Ему очень хотелось узнать, прочитали ли школьники первый выпуск «ДАрмейского листка», он сгорал от нетерпения распространять среди школьников «Песню Феникса» и новые номера «ДАЛ», в голове Гарри роилась тысяча планов, как портить жизнь Старосты Школы, как срывать сделки Люси Луш; ему очень хотелось поиграть в квиддич. Да, это запрещено, но показать некоторые хитрости и трюки на тренировке — можно. Во всяком случае, пока Амбридж не издаст очередной указ с запретами. Но мысль о том, что снова начнутся несправедливости и наказания, сильно портила ему настроение.
— Тебе стоит вернуться, Гарри, — из задумчивости его вывел голос Ремуса. — Поверь мне… Ведь ты так похож на Джеймса, твоя жажда деятельности не даст тебе спокойно и без вреда для психики сидеть в доме Сириуса.
Гарри вздрогнул при упоминании имени крестного. Да, Сириус был готов пренебречь всеми предосторожностями, только бы не бездействовать взаперти. Его, Гарри, похоже, собираются охранять и ограждать от опасности всевозможными способами. Тогда действительно, лучше вернуться в школу и быть полезным Ордену там. Наверняка не все ученики так уж любят и уважают Амбридж и нового Министра Магии. Если школьников и дальше будут так обрабатывать при помощи газет и бесконечного конспектирования, то скоро все действительно могут поверить в то, что Волдеморт — самый великий волшебник, которому нужно поклоняться. А Люциус Малфой — самый верный слуга его, которому тоже нужно отдавать почести. Нет, в школу нужно возвращаться. И Люпин, и Дамблдор, и Гермиона тоже так считают.