Гарри Поттер и Враг Сокола

Collinerouge Danielle

— Спасибо, профессор, — догадался Гарри.

— Пожалуйста, — кивнул зельевед.

* * *

Когда Гарри вошел в свою комнату, Гермиона, удобно устроившись на подушке и прижав к себе учебник, дремала. Гарри тихонько открыл свою сумку и достал книги и пергаменты. После дуэли со Снейпом и мытья полов очень хотелось последовать примеру Гермионы, но нужно ещё написать сочинение по новейшей истории, хоть какое-нибудь, а то будет радость Амбридж. Кстати, надо бы ещё придумать, как не прийти на порку к Филчу послезавтра.

— Гарри, — позвала его Гермиона, — как

ты?

— Порядок, теперь буду учиться дуэльному искусству у самого Снейпа. Сегодня был первый урок.

— О! — Гермиона окончательно проснулась. — И как успехи?

— Язык висит через плечо, тяжелая одышка, остался жив только потому, что анимаг, а Снейп сказал, что в следующий раз поддаваться не будет, — ответил Гарри и улыбнулся.

— Я очень рада, что Снейп будет учить тебя волшебным дуэлям. Вы оба анимаги, только представь, каким ты станешь аврором!

Гермиона села и принялась перебирать свертки пергамента.

— Вот, если ты очень устал, то можешь списать сочинение, я написала на всякий случай два варианта.

— Спасибо, Гермиона, — обрадовался Гарри. — Когда ты только успела?

— Сегодня не занималась газетой, уже нет сил, нужно немного отдохнуть. Да и сейчас в «Ежедневном пророке» и «Волшебном голосе правды» одно и то же, все готовятся к празднику по случаю возвращения мудрейшего из мудрейших. Но я уже передала Люси «ДАрмейские листки» со статьей «Убей тысячу волшебников и получи праздник в свою честь», думаю, пока хватит. А как пройдет праздник, надеюсь, что «Песня Феникса» не подведет.

— А как настроения среди школьников? — спросил Гарри, доставая чистый пергамент и чернила.

— Мой факультет верит мне и «ДАЛ» безоговорочно. Несколько ребят согласны рисовать карикатуры и помогать мне писать статьи. Но Гаффелпафф сейчас самый маленький факультет, а учитывая, как нас обижают и что в будущем нам не светит ничего, кроме как быть прислугой в чистокровных волшебных семьях, у которых вывелись домашние эльфы, то ясно, что ребята будут отстаивать свои права. Другое дело — Слизерин. Рон сказал, что там идеи Люциуса Малфоя очень популярны, а Драко уже раздавал всем желающим значки с самодовольной физиономией своего папаши. Но это не самое страшное, ужасно, что набирает популярность новообъявившийся Волдеморт. Значки и волшебные плакаты с его изображением раскупают в лавочках с большим удовольствием.

— Но как же так, Гермиона? Неужели люди не помнят того, что было? Террор, убийства?

— Во статьях написано, что это все устроило прошлое Министерство Магии, и уже начались следствия. Вот в последнем номере «Пророка» написано, что в организации массовых беспорядков и убийств волшебников обвиняется бывший начальник авроров, а так же Аластор Муди. Так что наш Дикий Глаз в розыске.

— И этому верят? — возмутился Гарри.

— Увы, — вздохнула Гермиона. — Статьи выглядят очень правдоподобно.

— Ладно, пусть Волдеморт хороший, но как можно поддерживать Люциуса Малфоя и восхищаться им! Это же подлец, взяточник и насильник! Уже того, что он назначил директором Хогвартса Амбридж, достаточно чтобы понять, что ничего хорошего при таком правительстве не будет!

— Ты совершенно прав, Гарри, — согласилась Гермиона. — Но не все ненавидят Амбридж,

некоторые даже считают, что она лучше, чем старый директор, у которого мышки в голове давно поселились. К счастью, таких мало, — поспешно добавила она, увидев, что Гарри приготовился к возмущенной тираде. — Я бы даже сказала, что большинству Амбридж не нравится. Скорее всего, в следующем учебном году в Хогвартсе будет новый директор, а все неудачи и ошибки в школьном режиме спишут на Жабу. Но вопрос в том, кто будет директором.

Гарри вздохнул и принялся переписывать сочинение. Краем глаза он заметил, что Гермиона раскрыла книгу в темно-фиолетовой обложке со сверкающими звездами.

— Что это? — удивился он.

— Луна дала почитать. Это ее гороскопы, гадания и сонники. Сама составила, — ответила Гермиона.

— Я подозревал, что ей нравится вся эта ерунда. Но я удивлен, что ты это читаешь.

— Ну, это не совсем ерунда, во всяком случае сонник у Луны очень любопытный. Она ведет дневники сновидений, сопоставляет их с реальными событиями и своими переживаниями, и получается, что иногда сны помогают ей определить и даже решить проблему. Это очень напоминает современные исследования в маггловской психологии. Гороскопы у неё тоже интересные, очень сложные расчеты. Кстати, я не знала, что ей нравится нумерология. А ещё она считает Сивиллу Трелони глупой женщиной, которая нарочно создает вокруг себя ауру загадочности, чтобы скрыть тот факт, что она ничего не смыслит в гаданиях и совершенно не умеет предсказывать.

Гарри едва заметно усмехнулся, вспомнив о пророчествах. А ещё он знал, что после того, как Амбридж уволила Сивиллу Трелони, ее поселили в одной из комнат в доме на площади Гриммо. Профессор Дамблдор надеялся, что бедут сделано еще одно пророчество, которое, возможно, прольет свет на то, как уничтожить Волдеморта.

— Но после того, как Трелони уволили, Луна скучает по ней. Новая преподавательница по прорицаниям очень старая и скучная, они уже второй семестр учат гадания на Таро, похоже, кроме этого почтенная миссис ничего не знает, — продолжала Гермиона. — Луна говорит, что это тоже интересно, но просто уже надоело. Сивилла рассказывала им намного больше.

— На уроках новых прорицаний, наверняка, нужно нагадывать нашей Жабе только карьерный рост и процветание. Вытащившим плохую карту — порка у мистера Филча, — съязвил Гарри.

— Точно, — кивнула Гермиона. — Но Луна гадала на нашу Жабу, и сказала, что её ждет позор.

— Это радует. А ещё чего-нибудь хорошего она нагадала?

— Да, — Гермиона улыбнулась. — У нас будет двое детей.

— А остальные десять куда денутся?

— Ну Трелони же не говорила, что у тебя будет 12 детей от одной женщины.

— Точно! Жаль, я не догадался спросить, сколько у меня будет жен, — Гарри прыснул.

— А что-нибудь ещё хорошее?

— Это уже не из записей, а из личного разговора, — Гермиона взяла с тумбочки пирамидку, которую когда-то подарила Луна Гарри. — Она теперь носит такую же с собой.

— И что это значит? — спросил Гарри.

— Это значит, что пришло ее время любви, — довольно ответила Гермиона.

— О, Рон будет безумно рад, если она ему только намекнет, — Гарри снова прыснул.