Гарри Поттер и Враг Сокола
Шрифт:
Гермиона улыбнулась: очевидно, она знала.
— Беременная женщина не может аппарировать, — пояснила Тонкс. — Летать по каминной сети или кататься на Рыцарском автобусе, сам понимаешь, тоже не очень полезно для будущей мамы. Поэтому всем беременным волшебницам выдается портал. Ну а я, когда родила Барсучка, забыла его вернуть соответствующим магическим инстанциям. И Жаба, конечно, об этом не знает.
Тонкс зашла в Общий зал на завтрак с Барсучком на руках и желанием рассказать всей школе, за что ее увольняют. Амбридж
— Давай, Тонкс, — Гарри выразительно смотрел на неё. — Пусть все узнают, давай!
— Кхе — кхе, — громко откашлялась Тонкс, усилив голос заклинанием. — Я хотела бы сказать пару слов школьникам, — Нимфадора поднялась. Сириус скорчил смешную физиономию, перекривив недовольное лицо Амбридж.
— Дело в том, что с завтрашнего дня я не работаю в Хогвартсе, потому что госпожа Жа… то есть Амбридж меня уволила, — сообщила Тонкс.
Ученики мгновенно перестали есть и удивленно посмотрели на свою учительницу, которая явно издевалась над директрисой.
— Предчувствую вопрос «За что?» Отвечаю. Я швырнула старосту школы и его дружков-переростков, которые издевались над девушкой.
— Вы посмели причинить Драко Малфою телесные повреждения! — крикнула Амбридж, от возмущения забыв про Сонорус.
— Да? Ой беда какая! Драко, я так сильно ушибла тебя? А почему ты не в больничном крыле? После моего удара об стенку ты должен был там лежать по меньшей мере месяц, — ответила Нимфадора.
Ученики посмотрели на нее с удивлением. Гаффелпаффцы прыснули и вопросительно глянули на Гермиону.
— Да, я признаю, что действительно слишком невежливо отодвинула господина старосту школы. Однако я хотела предупредить всех девушек Хогвартса: если к вам вдруг пристанет сын Министра Магии, не нужно отбиваться, просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Сопротивление бесполезно. Максимум, что грозит Слизерину, это журящий взгляд директрисы и письмо папе Малфою с вопросом, сколько снять баллов с негодяйки, посмевшей отказать наследному принцу.
— Немедленно замолчите, профессор Тонкс! Вы не имеете права так говорить! — закричала Амбридж, на сей раз усилив голос так, что школьники едва не оглохли.
— Не так громко, а то ребенка испугали, — Тонкс успокаивающе прижала к себе Сириуса и продолжила.
— Папа разрешил снять десять баллов со Слизерина. Так что имейте это в виду, дорогие юные леди. Может, вам стоит впредь быть ласковее с Драко и получить пятьдесят поощрительных баллов для своего факультета? Но не знаю, полагаются ли они Гаффелпаффу. Обычно домашние эльфы выполняют сексуальные прихоти своих хозяев бесплатно.
— Это все… возмутительно! — крикнула Амбридж. — Люциус Малфой этого так не оставит! Вы предстанете перед судом за избиение ученика!
— Да ну? — Нимфадора подчеркнуто удивилась. — А Драко не хочет тоже предстать перед судом? Он большой мальчик, ему уже семнадцать, он полностью несет ответственность перед законом, перед которым все маги равны. Или все-таки некоторые равнее?
— Замолчи! Мерзавка! — Амбридж вскочила
Школьники ахнули. У многих заблестели глаза: наблюдать, как директриса будет ругаться с острой на язык Тонкс было любопытно.
— Ах, я мерзавка? — подчеркнуто обиженным тоном переспросила Тонкс.
— Ты скоро будешь считаться волшебной тварью, ясно тебе, метаморфомагиня?
— Ах, я волшебная тварь? А ты — Жаба облезлая, глупая, бесполезная! — сообщила Нимфадора и, невинно сложив губки, выпучила глаза.
По залу побежала волна шепота, кто — то тихонько захихикал. Гермиона довольно улыбнулась. Гарри и Рон громко рассмеялись. Гарри увидел, что Драко покраснел, а директриса сделалась пунцовой.
— Ты ответишь и за оскорбление директора тоже! — хватая воздух ртом, выдавила Амбридж.
— Да вы сами себе ходячее оскорбление, дорогая госпожа директриса, — снисходительно ответила Тонкс. — Я пытаюсь понять, куда вас записать? И волшебные твари, и волшебные существа обидятся, если вас к ним причислят.
— Ты… ты не учитель, а хулиганка! Только выживший из ума Дамблдор мог взять в Хогвартс такое недоразумение!
— Я недоразумение? Дети, поднимите, пожалуйста, руки, кому не нравились мои уроки? — Тонкс повернулась к школьникам.
Руки подняли несколько слизеринцев и рейвенкловцев.
— Это мнение детей, оценку моей работы коллегами мы узнали на педсовете. Претензии ко мне были только у вас, что сильно похоже на предвзятое отношение.
— Учителями могут быть только чистокровные волшебники, а не подружки оборотня! — крикнула Амбридж и злорадно уставилась на Тонкс. — Вот, дети, полюбуйтесь, а ещё учитель! Незаконнорожденный ребенок и дружок — оборотень!
— Я люблю Ремуса Люпина — бывшего учителя Хогвартса, который работал здесь, и был одним из лучших преподавателей, — ответила Тонкс. Ее голос дрогнул. — Я бы вышла за него замуж, если бы не ваши новые законы, из — за которых оборотни не могут вступать в браки, а вот анимаги — недоучки, с позором сбежавшие из Хогвартса, когда в школу вернулся ее настоящий директор — профессор Дамблдор, да, такие могут учить детей! Вернее, мучить.
Зал потрясенно слушал.
— Ты… ты больше нигде не устроишься на работу! Ты… ты сядешь в Азкабан за оскорбление! Люциус Малфой этого так не оставит! Не оставит! Ты явишься на заседание Визенгамота!
— Ага, Барсучка дедушке Дамблдору отнесу и явлюсь, — насмешливо ответила Тонкс. — Ребята, я не знаю, как вы, но я считаю, что такой директор Хогвартса — это оскорбление замка и всех его традиций, а новый Министр Магии, который убивает магглов и передает добрые традиции насилия следующему поколению, — Тонкс указала рукой на Драко Малфоя, — это оскорбление нашего магического мира. Вернувшийся Лорд — просветленный учитель всех волшебников — на самом деле чудовище, жестоко убившее очень многих волшебников, — это угроза нашему волшебному миру. Но решать вам. А я, пожалуй, пойду. Сегодня мои уроки отменяются, отдохните немного. Надеюсь, ещё увидимся, — Тонкс махнула рукой и исчезла.