Гарри Поттер и Враг Сокола
Шрифт:
Дверь открылась, буднично и совсем не зловеще. На пороге стоял Волдеморт.
— Так вот где твой дом, Гарри, — негромко произнес он. — Рад тебя видеть в добром здравии. Это даже хорошо, что ты отдохнул и поправился, это произведет приятное впечатление на присяжных. Ты ведь уже знаешь, что завтра суд?
Он подошел к юноше и протянул руку — почти по-дружески.
— Идем. Я думаю, нам понадобится еще пара репетиций твоей оправдательной речи.
Тихонько заревел Сириус, надежно прикрытый зеркальным щитом. Люпин и Гермиона выхватили палочки. Волдеморт усмехнулся, взмахом палочки
— Северус, и ты здесь? Удивлен, честно говоря…
— Авада Кедавра, — проговорил зельедел, и в его голосе было столько ненависти, что Гарри показалось, ее будет достаточно, чтобы испепелить не только Волдеморта, но и сам дом Блэков.
— Неразумно и даже не забавно, — усмехнулся лорд. Зеленый огонь на мгновение охватил его и тут же исчез. Снейп, тяжело дыша, опустил палочку.
— Выдохся? — полюбопытствовал Волдеморт. — Добить бы тебя, ну да ладно. Как-нибудь потом, после суда. Идем, Гарри. Возьми меня за руку, мы аппарируем в Министерство Магии. А твою жену возьмем с собой — в присутствии ее и Люциуса, полагаю, ты будешь посговорчивее. Акцио, девчонка.
Он небрежно подхватил Гермиону. Гарри, словно очнувшись от наваждения, схватил девушку за руку. Тут же пальцы лорда сомкнулись на его запястье. Люпин и Снейп вцепились в него с двух сторон одновременно, и Барсучок, вырвавшийся наконец из-под щита, ухватил крестного за ногу. Что-то произошло. Гарри сам не мог понять, что. Время словно остановилось. Что-то невидимое, но ощутимое, пронизывало их пятерых и Волдеморта, какая-то сила или магия. Звуки, запахи, прикосновения отступали, исчезали, растворялись. Он оказался в бесконечном пространстве, но не один: Волдеморт по-прежнему был напротив, постоянно меняющее очертания облако зеленого огня. Гарри не знал, как выглядела его собственная… Душа? Проекция? Магия? И что делать, он тоже не знал.
— Вот он — наш поединок! — голос Волдеморта прозвучал внутри его головы. — Ты чувствуешь, Гарри? Чистая сила, и никакого добра или зла, о чем твердил тебе старый маразматик — твой учитель. Только сила, и тот из нас, кто сильнее, будет победителем, а побежденный покорится его воле. Ты не умрешь, Гарри, но будешь послушен мне, ты признаешь свою вину, оговоришь Дамблдора и Орден Феникса и повесишься в клинике св. Мунго в приступе раскаяния.
Зеленый огонь приблизился, чтобы поглотить его, он был всюду, он наступал, обжигал, растворял, подчинял, но что-то мешало ему. Испуганный голос девушки звал Гарри по имени, далеко, едва слышно, и плакал ребенок, еще один голос, мягкий, мужской, грозил чем-то, и все они держали Гарри, не давали уйти, поддаться этому ледяному пламени, за которым — он знал — бездна. Равновесие не могло держаться долго: Гарри не уступал, и невидимая чаша весов склонилась в его сторону. Зеленое пламя уменьшалось, сжималось в шарик, его уже можно было удержать в ладонях и… раздавить. И перелить в себя его бесконечную холодную мощь.
— Так чего ты ждешь? — новый знакомый голос, злой, жесткий, измученный. — Убей его, уничтожь, мы же для этого тебя вырастили, убей его, растопчи, ты же получишь власть над ним! Уничтожь и отдай его дементорам, пусть высосут остатки его
Зеленый комок беспомощно перекатывался в ладонях. Голос был прав — Гарри чувствовал, как его наполняет сила, сладкое ощущение неограниченной власти. Он может все.
— Так возьми и убей!
И больше ему ничего не нужно. Новая мощь заполняла сознание, вытесняя неразборчивое мягкое бормотание, заглушая далекий детский плач и…
— Гарри!
И заступая испуганный зов.
— Убей же, чего ты тянешь, отомсти же, плевать, что будет дальше…
— Гарри!
Что-то такое важное он теряет сейчас, вспомнить бы, что…
— Гарри!
— Гермиона!
Голос захлебнулся на полуслове. Холод отступал, словно стекая обратно в зеленый шар.
— А пошел ты! — искренне проговорил Гарри и разжал пальцы. Шар взорвался, и стало темно.
Глава 59. НОЧИ
Темнота постепенно рассеялась, и издалека донесся знакомый мягкий голос, зовущий его по имени. Профессор Дамблдор. Гарри открыл глаза. Сильно кружилась голова, тело налилось свинцом.
— Гарри… все хорошо, уже все хорошо, — профессор легонько тряс его за плечо.
— Гермиона… — едва слышно произнес он.
— Будь рядом с ней, позови ее, — Дамблдор аккуратно переложил девушку так, что ее голова удобно легла на Гаррино плечо. Юноша привлек ее к себе. Хотел подняться и сесть рядом с ней, но не хватало сил. Тело плохо слушалось. Закрыв глаза, Гарри мысленно звал ее, пока не почувствовал, что Гермиона снова рядом. Тогда его охватило чувство легкости и успокоения, и он зарылся лицом в пушистые каштановые волосы.
— Гарри, — рядом с ним и Гермионой присел профессор Дамблдор. — Я думаю, теперь Гермиону лучше будет переложить на кровать.
Гарри неохотно выпустил руку девушки и увидел, как Ремус взял Гермиону на руки. Ремус был рядом, когда появился Волдеморт. Маленький Сириус и профессор Снейп тоже. Где они сейчас? Гарри приподнялся и Дамблдор помог ему сесть.
— Что произошло? — тихо спросил Гарри. — Гермиона и Ремус здесь. А где профессор Снейп и Барсучок?
— С Барсучком уже все в порядке. Он немного испугался, но я полагаю, что Тонкс уже успокоила его, — Дамблдор сел на придвинутое при помощи волшебной палочки кресло. — А вот с профессором Снейпом, увы, не все хорошо.
— Что с ним — он погиб? — спросил Гарри. Он вспомнил вспышку, мощную волну взрыва и наступившую затем темноту. Что произошло? Жаль, если это стоило профессору жизни. Это несправедливо. Каким бы он ни был, он много сделал для профессора Дамблдора и Ордена Феникса и заслуживал, по меньшей мере, награды.
— Северус все ещё не пришел в себя. Он сильно пострадал, но надеюсь, поправится, — произнес Дамблдор.
— Что произошло? Волдеморта больше нет? Почему? — спросил Гарри.
— Волдеморта действительно больше нет. И я могу только предполагать, почему, — ответил директор. — То, что его способен победить ты, Гарри, я знал давно. Но каким способом? Этот вопрос волновал меня последние годы. Первый очевидный ответ — сделать из тебя мага, по мощи превосходящего Волдеморта. Но что-то мне не нравилось в этой затее.