Гарри Поттер. Полная коллекция
Шрифт:
Гарри смотрел в затылок Фиренце, отливавший серебром в лунном свете.
– Но кто на это пойдет? – вслух подумал он. – Чем быть навеки проклятым, лучше умереть, разве нет?
– Да, – согласился Фиренце. – Но вдруг тебе надо продержаться совсем чуть-чуть, пока не выпьешь другой напиток, что вернет и силу, и власть и дарует вечную жизнь? Мальчик Поттер, известно ли тебе, что спрятано сейчас в стенах вашей школы?
– Философский камень! Ну конечно – Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто…
– Разве ты не
Точно железный кулак сжал сердце Гарри. В шелесте листвы он как будто вновь услышал слова Огрида, сказанные той ночью, когда они познакомились: «…с чего ему исчезать? Кто говорит, помер. Вот уж бред! В нем небось и человеческого-то не осталось, помереть нечему».
– Вы хотите сказать, – сипло выдавил Гарри, – что это Воль…
– Гарри! Гарри, ты живой?
К ним по дорожке бежала Гермиона. Следом пыхтел Огрид.
– Все отлично, – ответил Гарри, сам едва понимая, что говорит. – Огрид, единорог умер, он там, на поляне.
– Здесь я тебя оставлю, – прошептал Фиренце. – Ты в безопасности.
Гарри соскользнул с его спины.
– Удачи тебе, Гарри Поттер, – пожелал Фиренце. – И раньше бывало, что предсказания планет читались неверно – даже кентаврами. Надеюсь, и ныне мы ошиблись.
Он повернулся и легким галопом поскакал прочь, оставив дрожащего Гарри на тропе.
Ожидая возвращения друзей, Рон заснул в общей гостиной. Гарри растормошил его, Рон спросонок выкрикнул:
– Фол! Фол…
Но глаза его распахнулись, едва Гарри стал рассказывать, что произошло в лесу.
Гарри не сиделось на месте. Он расхаживал взад-вперед перед камином. Его все еще трясло.
– Злею камень нужен для Вольдеморта… Вольдеморт отсиживается в лесу… а мы-то думали, Злей всего-навсего хочет разбогатеть…
– Прекрати называть его по имени! – испуганным шепотом воскликнул Рон, словно боялся, что Вольдеморт их услышит.
Гарри не обратил внимания.
– Фиренце меня спас, хотя не должен был… Бейн страшно рассердился… Сказал, нельзя вмешиваться в предсказанное планетами… Наверное, они показали, что Вольдеморт возвращается… Бейн считает, Фиренце зря помешал Вольдеморту меня убить… Видимо, это они тоже прочли по звездам.
– Да прекратишь ты называть его по имени?! – просипел Рон.
– Остается только ждать, когда Злей добудет камень, – лихорадочно продолжал Гарри, – тогда Вольдеморт вернется и меня прикончит… Что же, хоть Бейн порадуется.
Перепуганная Гермиона утешила его, как могла:
– Гарри, все говорят, что Сам-Знаешь-Кто боится одного Думбльдора. Пока Думбльдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не осмелится тебя тронуть. И потом, кто сказал, что пророчества кентавров верны? Это же как гадание, а профессор Макгонаголл
Небо уже посветлело, а они все разговаривали и спать отправились совершенно выдохшиеся и охрипшие. Но оказалось, что ночные сюрпризы еще не кончились.
Откинув одеяло, Гарри обнаружил под ним аккуратно свернутый плащ-невидимку. К нему была приколота записка:
На всякий случай.
Глава шестнадцатая
Вниз, вниз, вниз
Годами позже, вспоминая то время, Гарри не понимал, как же все-таки умудрился сдать экзамены: он ведь с минуты на минуту ждал, что в дверь ворвется Вольдеморт. Однако дни шли за днями, а Пушок сидел за надежно запертой дверью, целый и невредимый.
Стояла удушающая жара – особенно в большом кабинете, где первоклассники сдавали письменные экзамены. Им выдали новые перья, заговоренные от списывания.
Сдавали они и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их в класс по одному и просил каждого заставить ананас отбить чечетку на столе. Профессор Макгонаголл внимательно наблюдала, как ученики превращают мышь в табакерку, – за изящество табакерки начислялись дополнительные баллы, а за табакерки с усами баллы вычитались. Злей на экзамене всех нервировал: расхаживал по классу и дышал в затылок. Попробуй в таких условиях вспомнить состав зелья забвения!
Гарри старался изо всех сил – и пытался не обращать внимания на боль во лбу: та после похода в Запретный лес не прекращалась. Невилл считал, что Гарри не дает спать тяжелый случай экзаменационного невроза, но на самом деле просто вернулись старые кошмары. Только теперь они были страшнее – Гарри снилось таинственное существо под капюшоном, с окровавленным подбородком.
Рон и Гермиона тревожились о камне куда меньше Гарри – они не видели своими глазами того, что видел он, и у них не пылал от боли шрам на лбу. Безусловно, мысль о Вольдеморте их пугала, но он не являлся им во сне; к тому же они так усердно зубрили, что времени раздумывать, что затевает Злей или кто угодно, у них попросту не оставалось.
Последним экзаменом была история магии. Какой-то час ответов на дурацкие вопросы о сбрендивших колдунах, изобретших дебильные котлы-самомесы, и все – свобода! На целую восхитительную неделю, пока не объявят оценки. Когда призрак профессора Биннза произнес наконец долгожданные слова:
– Положите перья и скатайте пергаменты, – Гарри вместе с остальными завопил от восторга.
– Все оказалось значительно проще, чем я думала, – сказала Гермиона, когда они присоединились к ликующей толпе на солнечной лужайке у школы. – Кстати, не обязательно было учить ни про Кодекс чести оборотня 1637 года, ни про восстание Эльфрика Энергичного.