Гарри Поттер. Тот самый?
Шрифт:
Гарри Поттер. Естественно, только увидев мальчишку, Северус Тобиас Снейп воспылал к нему закономерной ненавистью. И тот, поначалу, оправдывал все ожидания: был надменен, заносчив, как и его отец, и даже хуже того, был всезнайкой, а значит поставить его на место учебой Мастер так и не смог. И, к тому же, Северус Снейп не мог не отметить высокие способности мальчика к Зельеделию. Нет, он определенно не был действительно талантливым, то есть способным привнести что-то новое, нет. Но любой, даже самый сложный рецепт казалось, был для Гарри Поттера не сложнее рецепта куриного бульона.
А потом начались странности. Конец первого курса - и мальчишка уничтожает более чем
Второй курс... Поттер, вроде бы, находился в стороне от основных событий, но, в конце концов, сыграл в них главную роль. А ведь василиск неизвестного возраста - это вам не тролль! Кстати, по поводу, со слов Поттера, 'оглушенного' тролля тоже были некоторые сомнения - монстр был не совсем оглушен, скорее уж обессилен...
От раздумий его оторвало негромкое поскуливание, раздавшееся рядом. Бывалый дуэлянт, Снейп мгновенно развернулся, и успел увидеть, как рассеивается непонятное, но действенное заклятье Поттера, и Люпин... оборачивается.
– Быстро!
– воскликнул он, и чарами левитации перебросил их всех в сторону, насколько хватило сил, подальше от перевертыша.
***
Озеро. Белый камень с девчонкой, распятой на нем. Между озером и камнем, перебрасываясь лучами с такой скоростью, что кажется будто между ними натянуто странное разноцветное полыхающее полотно, стоят две слабо угадывающиеся фигуры - голубовато-белая и багряно-алая. Между ними и озером стоят Снейп и остальные, а Люпин-оборотень находится в позиции небезызвестного осла - с одной стороны - маги, готовые дать отпор, но их много - с другой стороны, на таком же расстоянии камень со свежим молоденьким мясцом, как специально очищенным от одежд, но его мало. Конечно же, фигуры со странными и опасными аурами в качестве пищи даже не рассматриваются.
Внимание - вопрос: 'Куда побежит оборотень?'
Ответ, в общем-то, очевиден. Я даже не стану его озвучивать.
***
Гарри сражался. Вокруг него клубилась магия, по малейшему движению мысли, то застывая монолитным щитом, то обращаясь ослепительными разрядами молний. Или малиновыми лучами. Или еще чем-нибудь не менее опасным. И все же он понимал - он проигрывает.
Может быть, с ним сыграло злую шутку его самосознание,
Да, на каждую атаку его противницы у него всегда был готов достойный ответ, вот только сила стремительно утекала, подобно воде из пробитого сосуда. В конце концов, Гарри Поттеру пришлось применить кое-что из того, что он заслуженно считал опасным - в первую очередь для себя самого. Он разжигал в себе ту искру Первородного Огня, что поселилась в его сердце с рождением Хильды. Раздувал пламя лазурного пожара, которое яростно заливало его дармовой силой, в то же время - сжигая его естество. Но...
Он не мог иначе. Там, на камне, лежала девочка, с которой он оказался связан навеки. И он не мог просто бездействовать, глядя как ее жизнь поглощает какой-то дурацкий нож.
Кстати, именно в этом ноже крылся и главный корень проблемы Гарри с контролем силы, и источник добавочной мощи Беллатрикс. Связанная с ножом, Лестрейндж жадно пила силу, качаемую из девочки, и Гарри приходилось кучу сил тратить на тонкие вмешательства в работу этого древнего и грубого артефакта. Смыслом этих вмешательств было, если уж не остановить, так замедлить истечение жизненной энергии Бетельгейзе. Правда, вмешиваясь в работу этой штуки, он привлекал дементоров к этому импровизированному алтарю. И буквально чуял, как они стекаются сюда.
А потом он не удержал покров темноты на Люпине, и тот обернулся. Это была практически катастрофа, теперь он почти ничего не мог сделать. Точнее... у него был выбор - выйти из битвы и попытаться спасти Бетельгейзе, разогнав дементоров, или продолжать битву с Беллатрикс, но, тем самым позволить оборотню рвать на части беззащитную девочку...
Но вот, среди вихря мыслей, планов и оценок родилась идея. Точнее, не родилась, а открылась, будто бы всегда была там. Хотя... так оно и было. Эта идея лишь возникла вовремя из того пакета информации что Гарри-настоящий получил от Гарри-будущего в недалеком прошлом.
Тут же в сторону алтаря полетело простенькое заклинание непроглядного тумана, а Гарри, более ни на что не отвлекаясь, полностью сосредоточил всю доступную ему мощь на ведьме.
И, наконец, применив все, что он знал о доступных в бою источниках силы, стал побеждать. Его атаки заполыхали светом Первородного Огня, который воссиял в его душе, стали стремительны, как ветер, и могучи, как поток воды, его защиту поддержал столп той странной хтонической магии, именуемой гравитацией, что держит людей на поверхности планеты, его тело, образно выражаясь, разрывала получаемая из мира энергия...
И вот уже обессиленная Белла стоит перед ним на коленях.
'Что ж, убивать тоже надо уметь...', - подумал Гарри, поднимая палочку.
– 'Интересно, какой приговор мне грозит за убийство разыскиваемого преступника в целях самозащиты? Впрочем, Дамблдор, конечно, отмажет меня, ведь иначе вся эта директорская 'незримая' опека и заботливое внимание к 'сиротке' пойдут коту под хвост!'
Убить ее было бы наилучшим выходом, но Северус Снейп, да и остальные уж точно разнесут эту весть. Да, он, Гарри Поттер, с иронией и без особого внимания относился к части своей репутации, связанной с Избранностью и погибшим Волдемортом, но не гнушался пользоваться ей, когда того требовала обстановка, как в случае с переходом под Родовую Опеку в прошлом году, но...