Гарро i—ix
Шрифт:
Встревоженный Локен огляделся. Говоривший стоял в тридцати метрах на склоне в тени плакучих деревьев, но расстояние не делало его сильный голос тише.
— С чего вдруг?
Незнакомец вышел из тени и присел на краю озера, и тогда Локен заметил, что перед ним легионер, но не узнал его. В эти дни большинство лиц сливались воедино, были лишь бессмысленным, неразличимым набором черт. Гарвель научил себя ассоциативным приёмам, позволяющим вспоминать важных в его ограниченной жизни людей, но этот воин не напоминал никого.
Но всё
Встроенная в купол энтоптика вспыхнула и в чёрной поверхности пруда замерцало идеально круглое отражение Терры. При виде планеты Локен ощутил, как слабеет раздражение, вызванное вторжением в его купол, ему вспомнилось прекрасное мгновение, которое никогда не повторится вновь.
— Пауки убивают тлей и других вредителей, пожирающих растения, — сказал человек, бросив по воде плоский камень, и широко улыбнулся, когда тот врезался в скалу на другой стороне. Отражение в воде раскололось на проблески тусклого света. — Тебе может не нравиться их внешний вид, они всё-таки некрасивы, но пауки сражаются за тебя даже тогда, когда ты этого не видишь.
Человек говорил сдержанно, но Локен видел его опасную суть, хотя, что странно, не чувствовал угрозы.
— Я тебя знаю? — спросил Гарвель, поднимаясь с колен и отряхивая их от грязи.
— Ты не узнаёшь меня?
— Может, тебе стоит подойти поближе? — задумчиво ответил Локен.
— Думаю, что мы уже достаточно близки, — ответил гость, идя вдоль пруда. Он склонился за новым камушком и повертел в пальцах. Удовлетворившись находкой, легионер бросил её по воде к Локену. Камень скакал и подпрыгивал, а затем ударился об скалу и взлетел в воздух.
Локен протянул руку, но камень ударил его по ладони и отскочил прежде, чем пальцы сомкнулись. Боль была мимолётной, однако Гарвеля поразило, каким же неловким он стал. На коже проступил тёмный багровый синяк.
— Ты был быстрее.
— Я много чем был.
— Да, это так, — кивнул гость.
— Ты знаешь меня, но так и не сказал мне, кто ты. Если ты очередной «советник» Малкадора, то можешь повернуться и уйти. Я отправился на Калибан потому, что был должен лорду Дорну, но у меня нет времени на полуправду и уловки. Я больше не хочу быть частью замыслов в интригах Сигиллита, так что он может перестать слать за мной своих лакеев. Хотя наверно я должен быть благодарен, что на этот раз он послал легионера.
— Он хочет, чтобы смертные поняли разум легионера? — незнакомец встряхнул головой, его явно развеселила такая идея. — Значит, они действительно нас не понимают, а? Но не беспокойся, я не зову тебя никуда, и я не советник, но могу поделиться своей боевой мудростью. Болтерными остротами, если угодно.
Явно развеселённый игрой слов человек засмеялся, хотя Локена начали утомлять его уклончивые ответы. Он повесил совок на пояс и пошёл к ступеням, чтобы подняться на водопад.
— Уже уходишь? — спросил незнакомец, шедший по соседней дорожке.
— Если ты даже не сказал мне
— А так ли уж важно моё имя?
Локен остановился у самых ступеней. Он чувствовал, что должен знать имя этого человека, что ему важно его знать. Что от этого откровения зависит очень многое.
— Как я могу доверять тебе, если не знаю твоего имени?
— Ты знаешь. Зачем мне его повторять?
— Не знаю, — рявкнул Локен, сжимая кулаки. Он был безоружен, но легионерам и не нужно было оружие, когда приходило время убивать.
— Знаешь. Ты просто его забыл.
— Тогда я забыл его не зря.
— Нет. Зря. Это был единственный способ выжить на Исстваане III, но ты больше не на Исстваане III. Магистр войны пытался убить нас, но не смог. Ну, не всех.
Снова сверкнула энтоптика, откуда-то с купола посыпались искры. Они падали в воду, исчезая на лету, и когда потолок стал прозрачным, то на поверхности озера вновь появилось отражение Терры.
— Ты был на Исстваане III? — спросил Локен, когда незнакомец вышел на свет.
И холодная рука сжала его сердце, когда незнакомые черты приняли облик брата из прошлой жизни.
— Я всё ещё там, — сказал Тарик Торгаддон.
Двух сидевших на утёсе надо озером братьев разделяла зияющая пропасть горя и смерти, но Локену казалось, что последний раз они говорили совсем недавно. Торгаддон опирался на стоячий увенчанный аркой-полумесяцем камень и теребил торчащую из хитона нитку, которая вытягивалась всё дальше.
— Как ты здесь оказался?
— Ты мне скажи, — пожал плечами Торгаддон.
— Я видел… видел, как ты умер. Маленький Гор убил тебя.
— Да, наверное, — сказал Торгаддон, потянув воротник и проведя по шее рукой. Он слизнул кровь с красных пальцев. — Могло быть и хуже.
От такого абсурдного замечания Локену хотелось смеяться.
— Как? Как могло быть хуже?
— Ну, я же здесь, так? И говорю с тобой.
— И как это возможно? Мёртвые не восстают из могил.
— Ну, я припоминаю что-то на луне Давина, — усмехнулся Торгаддон.
— Да. А я ещё помню, как вытаскивал твой унылый зад из болота, куда тебя утащила горстка мертвецов.
— Вот видишь? В наши дни смерть больше не преграда…
— Прекрати. Я не знаю, что взбесило умерших от чумы. Патоген, может быть мозговой паразит.
— Да ладно, Гарви, ты же и сам в это не веришь. Ты опять начитался старых книг Зиндерманна, а?
— Может быть, — вздохнул Локен. — Но я знаю, что люди с отрубленными головами не встают и не начинают разговаривать со старыми друзьями.
— Да, это загадка, — согласился Тарик.
Локен потянулся к Торгаддону, и схваченная им рука казалась такой же целой и настоящей, как его. Он чувствовал грубую ткань мешковатой одежды, скрытые под ней стальные мускулы… Когда Гарвель отвёл руку, то увидел на ней чёрный пепел и вытер об траву.