Гас
Шрифт:
– Судя по всему, они с Одри всегда были лучшими друзьями.
– Всегда, – с улыбкой отвечает он.
– И они любят друг друга, это вполне очевидно. Интересно, почему они никогда не встречались? – Это, конечно, не мое дело, но кажется немного странным, учитывая сколько у них общего.
Гас берется за второй кусок хлеба и отвечает с набитым ртом.
– О нет, они встречались и ходили на свидания пару раз в старшей школе.
Просто ничего не вышло.
– Почему?
Гас пожимает плечами, как будто ответ очевиден.
– Густов гей. Это не особо способствует развитию романтических
– Густов гей? – Не знаю, почему я удивлена. Ведь это просто еще один неожиданный поворот в их семейной истории.
– Ну да. Ма была первой, кому он признался. Насколько я знаю, она очень помогла ему. Думаю, то, что они прошли через все это вместе и есть причина, по которой между ними все эти годы такие близкие отношения. – Гас доедает последний кусок хлеба и идет к холодильнику за молоком. На этом его история заканчивается.
Уникальность и сострадание этой семьи с каждым разом удивляет меня все больше и больше.
Среда, 27 декабря (Гас)
Сегодня утром мы репетируем у Франко дома сет, который собираемся исполнить в канун Нового года. Первые несколько песен прозвучали ужасно. Как будто гитара не слушалась меня. Так же, как и голос. Мне казалось, что нервы пытаются придушить меня на каждом аккорде. Наверное, я сжевал целую упаковку жвачки. Написание музыки – совершенно отличается от ее исполнения. Это уж точно. Но через несколько песен я, наконец, расслабляюсь и позволяю музыке охватить себя. И все сразу встает на свои места.
Мы снова будем играть и завтра, и послезавтра… Мы будем готовы.
Воскресенье, 31 декабря (Скаут)
Я нервничаю. Мы с Пакстоном едем вместе с Гасом на выступление «Rook» в местном баре. Я намеренно не ходила на их концерты, пока мы были в туре и постоянно говорила себе, что делаю это для того, чтобы держаться подальше от «звезды». Мне хотелось иметь отношения с Гасом исключительно на деловом уровне.
Узнавать его, как исполнителя казалось слишком личным, фальшивым, непредсказуемым. А я не хотела ничего из этого. Не хотела видеть его в таком свете, так как думала, что это настроит меня против него еще больше. Теперь, боюсь, это может иметь совершенно противоположный эффект. Время и близкое знакомство с ним полностью изменили мое мнение о нем. За последние недели, слушая как он пишет музыку и играет на гитаре, я прикипела к нему еще больше. Пытаюсь бороться с своей привязанностью, но это трудно, потому что каждый день я замечаю, что-нибудь новое в нем, в его характере и это притягивает меня еще сильнее.
— Какой песней ты собираешься закончить выступление, Гас? – возбужденно спрашивает Пакстон. – Надеюсь, это «Killing the Sun».
— Обычно так и происходит. – Кажется, он тоже нервничает.
Гас заезжает на запущенную стоянку, заставленную машинами и останавливается позади бара в месте, где черным по белому написано «НЕ ПАРКОВАТЬСЯ».
Пакстон сразу же выпрыгивает из машины и начинает доставать из кузова футляры с гитарами и усилители. Я решаю воспользоваться этим моментом для того, чтобы поговорить с Гасом.
—
Он с отсутствующим видом шарит в карманах и даже не слышит меня.
— Эй? Очнись! – Машу рукой перед его лицом, чтобы привлечь внимание.
— Да? – переводит на меня взгляд Гас.
— Ты в порядке?
— Мне нужно покурить. – Так оно и есть. Именно поэтому он проверяет карманы – пытается найти пачку сигарет, которую обычно носил с собой. Старая привычка.
— Нет, не нужно, — напоминаю я ему.
— Тогда мне нужна гребаная жвачка.
Я достаю из сумки один пластик и вручаю ему.
— На, пожуй.
— Три, — показывает пальцами он.
Я даю ему еще два; Гас мгновенно разворачивает их и забрасывает в рот.
— Не знаю, Нетерпюха. Я думал, что хочу этого, но теперь, когда мы уже здесь, не знаю, смогу ли …
— Пакстон ждет не дождется вашего выступления. – Это единственные слова поддержки, которые, как мне кажется, могут что-то изменить. И они срабатывают.
— Да, он довольно возбужден, — искренне улыбаясь, произносит Гас.
— Это, наверное, лучший вечер в его жизни. И я на самом деле так думаю.
— А что насчет тебя?
— Я тоже с нетерпением ожидаю выступления.
— Не нужно меня обманывать. – Он не выглядит обиженным, просто хочет быть честным.
И я продолжаю, несмотря на то, что для меня это трудно
— Это правда. – Неожиданно я чувствую прилив энергии. Мне нужно заставить поверить его в то, что он может это сделать. – Я хочу увидеть, как ты играешь на гитаре. Услышать, как ты поешь. Это будет мой первый концерт «Rook». Так что порази меня, покажи себя во всей красе, рок-звезда.
— Звучит как вызов, — улыбаясь произносит Гас и подмигивает мне. – Мне нравятся вызовы.
— Правда?
На его губах вновь появляется улыбка, гораздо более сексуальная.
— Черт. Да.
Я сама себя удивляю, когда добавляю:
— И мне тоже.
— Правда? – вторит он мне.
Я киваю. Вся моя жизнь была сплошным вызовом. Но этот? Этот – другой, и я начинаю принимать его, несмотря на свои страхи.
Гас несколько секунд пристально смотрит на меня, а когда его взгляд опускается на мои губы, мне отчаянно хочется поцеловать его.
Но он отворачивается и выбирается из машины. Я думаю, что Гас собирается уйти, не закончив разговор, но он поворачивается и говорит:
— Смотри не пожалей о своих словах, Нетерпюха, потому что, как уже было сказано, я люблю вызовы. – С этими словами он захлопывает дверь и направляется к кузову, чтобы помочь Пакстону, оставляя возбужденную меня сидеть в машине.
Наверное, я попала.
Внутри бар оказывается небольшим. Гас сказал, что он вместит две сотни зрителей, но я сомневаюсь. Глядя на это место, мне кажется, что тут никогда ничего не ремонтировалось, начиная со стен из темного дерева и заканчивая порванными виниловыми седушками и потертыми шероховатыми деревянными половицами. Запах, как в пивной. Не могу представить сколько пива было разлито и впиталось в пол за годы существования бара. Это место выглядит ну очень дешево и просто удивительно, что Гас и «Rook», отыгравшие концерты в самых знаменитых зала Европы и США, начинали именно тут.