Гасильщик (Сборник)
Шрифт:
– Да, лопухнулся… – Ромка почесал затылок. – Ну, давай допьем, что ли?
– В другой раз. А мне сейчас – к твоим соседям. С Курбаном познакомиться хочу.
– Познакомься… Только ты не говори, что у меня был.
– И ты не говори, что опер приходил.
– Заметано, – согласился Роман.
Обменялись рукопожатием. Роман тихо открыл дверь, выпустил Кошкина. Сергей подошел к двери, нажал кнопку звонка.
Дверь тут же открылась. На пороге стоял Савушкин в куртке. Очевидно, только что вошел в квартиру.
– О, как! – изумился Кошкин.
– Тебе
– Пришел познакомиться поближе.
– Я что тебе сказал? – нахмурился Савушкин.
– Уже был… – тихо ответил Кошкин, кивнув на соседнюю квартиру.
Савушкин по-хозяйски разрешил:
– Ну, заходи…
За спиной у Савушкина молча стояла Варвара.
Кошкин расплылся в дежурной улыбке оперативника.
– Добрый вечер. Можно к вам?
– Добрый… – без эмоций ответила Варвара. – Проходите. Не желаете ли чаю, кофе с котлетами, только с пылу с жару.
– Спасибо, – вежливо отказался Савушкин. – Обойдемся…
Савушкин и Кошкин прошли в комнату и осмотрелись. Все свободное пространство было заставлено, заполнено, завалено ажурными скатерочками, фигурками собачек, кошечек, ангелочков, на стенах висели жуткие репродукции с натюрмортами, и в завершение – положенный по бессмертной моде – сервиз «мадонна» в шкафу за стеклом.
Среди всего этого подавляющего изобилия сыщики не сразу и заметили застывшего в кресле Курбана в черной кожаной куртке. Тут он дернулся, не зная, как поступить: встать или продолжать сидеть, приняв хозяйский вид.
Савушкин, заметив Курбана, тоном, не оставляющим альтернативы, рявкнул:
– А вы кто, гражданин? Документы!
Курбан подскочил, будто получил хорошего пинка, быстро достал из кармана куртки азербайджанский паспорт, протянул Савушкину.
– Курбан Степанович Алиев. – Савушкин хмыкнул.
Курбан торопливо пояснил:
– Папа у меня русский, а дедушка – азербайджанец.
Варвара тем временем шустро заскочила в ванную комнату, скинула халат, достала внушительный флакон с какой-то парфюмерией, опрыскалась со всех сторон, особенно основательно под мышками. Потом резкими движениями поправила прическу, встряхнула грудь, натянула блузку и брюки.
В комнату вошла со свежей улыбкой.
Савушкин и Кошкин принюхались, переглянулись и поморщились: от парфюма Варвары по комнате пошел густой дух.
– Он у вас проживает? – закашлявшись, спросил Савушкин у Варвары.
Варвара с наигранным смущением ответила:
– Он приходит в гости.
– Есть показания соседей, что Алиев проживает постоянно, – внес ясность Кошкин.
– И без регистр-а-ации… – подвел итог Савушкин.
– Мы оформляем документы на постоянную прописку, – тихо сказала Варвара.
– А Мария Олеговна даст согласие? – спросил Савушкин.
– Ну, в принципе, да…
Курбан угодливо поддакнул:
– Она очень привязалась ко мне…
– А вас не спрашивают! – оборвал Савушкин.
– Не из-за этого ли принципа у вас в квартире ночью был скандал
– Какой скандал? – пожала плечами Варвара и переглянулась с Курбаном.
– Весь дом слышал ваши крики, голос Марии и даже тишайшего Курбана, – с напором продолжил Кошкин. – Есть показания жильцов.
– Это Ромка, филолог занюханный, настучал? – скривилась Варвара. – Да, мы немножко повздорили… Мне же надо устраивать свою жизнь… Годы проходят. Летят, как стая гусей. – Голос Варвары постепенно окреп. – И я вправе выбирать себе спутника жизни без чьих-то указаний и рекомендаций!
– Мне этот дом тоже очень родной стал! – запальчиво воскликнул Курбан. – Здесь часть моей души и сердца! А также – ламинат, там вот – унитаз новый, а еще – кафель на кухне. Даже картины купил! А Маша – она мне как дочка!
– Сколько вы здесь живете? – перебил отческий монолог Савушкин.
– Да не живу я – только в гости прихожу! – уже оправдывался Курбан, размахивая руками.
Савушкин, как пасту из тюбика, продолжал выдавливать показания.
– Конкретно?
Варвара и Курбан вновь переглянулись.
– Ну, года три, наверное… – хмыкнула Варвара и пожала плечами.
– Все понятно, – безапелляционно произнес Савушкин. – Значит, вы, вступив в тайный сговор, без согласия Марии Лихолетовой решили прописать в квартиру гражданина Азербайджана Алиева. Это и послужило причиной конфликта, в результате которого почему-то бесследно исчезла ваша падчерица, родителям которой и принадлежала эта квартира. Следовательно, у нас есть все основания предъявить вам, гражданин Алиев, и вам, гражданка Шпонка, обвинение в похищении или же убийстве вашей падчерицы Лихолетовой Марии.
– Это какой-то бред… – опешила Варвара. – Может быть, она у кого-то из родственников? Ну, может, обиделась…
– Не может! – жестко внес ясность Савушкин. – Все родственники и знакомые опрошены. Кстати, мы просили найти школьный альбом Марии…
– Мы все обыскали, но не нашли.
– Есть хоть какие-то фотографии Марии?
– Что самое странное, не осталось ни одной ее фотографии. Даже в детском возрасте.
– Не поторопились ли уничтожить? – напирал Савушкин.
– Да как вы смеете? – взвизгнула Варвара. – У меня от вас голова кругом идет! Вы просто изверги!
– Зачем женщину обижаете? – взялся было заступиться Курбан.
– А вас, Алиев, – Савушкин повысил голос, – мы задерживаем за незаконное проживание в квартире без регистрации… Кстати, мы хотим осмотреть комнату Маши.
– Пожалуйста! – махнула рукой Варвара.
Кошкин и Савушкин прошли в комнату девушки. Тут не было показной «роскоши» мачехи: милые куколки, мягкие игрушки, акварельки на стене, безделушки, открытый учебник, компьютер. Заправленная постель. Подушечки… Девичья…
– Ну, честное слово, она ушла утром, не попрощалась, даже не позавтракала, – взмолилась Варвара. – Ну, не знаю я, куда она пропала.