Гавань разбитых ракушек
Шрифт:
— Нет, это Ольга Панова. Но поедем мы с доктором Виерой. Представляешь, — обернулась она к Ларе, — из-за твоего номера он решил, что это ты звонишь.
Лара пожала плечами.
— А ты не замечала, что наши голоса чем-то похожи? Медсестры часто говорят, что, если бы не разный акцент, они бы вообще запутались.
Ольга нахмурилась, пытаясь мысленно сравнить голоса. Но Лара настолько сильно отличалась от нее внешне, что визуальный образ напрочь перечеркивал любую возможность признания похожести голосов. «Наши голоса чем-то похожи…» «Мама, у нее твой голос…» Чепуха. Бред. Поехали к гриотам.
Гриоты их встретили благодушно.
— Онсумана, — улучила момент Ольга, — тогда, когда я потеряла сознание, у вас был гость, йоруба, тот, что про Оришу мне говорил.
— Огужога? Он не гость, он один из наших учителей. Просто часто путешествует и не всегда бывает здесь. Он ведь из Нигерии родом.
— Сейчас он здесь?
— Да.
— Я хотела бы спросить у него кое-что, можно?
— Думаю, да. Если он не против.
— Мне нужен переводчик.
— Хорошо, я помогу.
— Он говорит на волофе или мандинке? — спросила Лара.
— Для него родные языки ибо и фула. Мы с ним общаемся на фула.
— Тогда нужен переводчик, фула я совсем не знаю, тем более ибо.
— Подождите здесь.
Минут через пять он появился с тем самым стариком, одетым, как и в тот день, в длинное белоснежное одеяние. Огужога спокойно уселся перед женщинами, поклонился и задал вопрос.
— Он спрашивает, — перевел Онсумана, — как вы себя чувствуете?
— Прекрасно. Я, собственно, хотела сказать спасибо за советы, что он дал мне в прошлый раз.
Старик улыбнулся и покачал головой.
— Он говорит, что благодарить не за что. Он видит, что ваш Ориша окреп, хотя вы сами все еще мечетесь в поисках истины.
— Я об этом и хотела спросить — в правильном ли направлении я двигаюсь?
— Он говорит, этого никто не может сказать. Это только вы знаете. Но Ориша крепнет, а это хороший знак.
Старик помолчал, а потом что-то сказал чуть более энергично.
— Он говорит, что покровительница женщин Ошун злится на вас.
— Почему?
— Он не знает.
Внезапно старик закрыл глаза, а потом, когда открыл их, пристально посмотрел на Лару.
— Он просит вас обеих остаться сегодня.
— Зачем? — Лара напряглась. — Это не входило в наши планы.
— Я сам не понимаю. Он хочет, чтобы вы поужинали с нами, сегодня будет играть один очень искусный гриот, обучившийся музыке йоруба, вам понравится. Это несколько иная музыка, он считает, вам следует ее послушать.
— Но нам надо возвращаться в Маракунду, — возразила Лара.
— Лара, давай останемся, — попросила Ольга, — ехать-то близко! Просто послушаем, интересно же.
— А тебе это зачем? Опять хочешь пуститься в пляс и сознание потерять?
— Я прекрасно чувствовала себя после того танца, словно в меня впрыснули энергию. Ну, пожалуйста, давай останемся.
— Дурацкая затея. Я в ритуалах не участвую. Что ты придумываешь приключения под вечер?
— Я именно за этим сюда и пришла. Я хочу еще раз прочувствовать то, что ощутила тогда.
— Ну еще на прием к марабу запишись. Приехали.
— Ну что тебе стоит? Если не хочешь, езжай домой, я сама потом доберусь.
— Ага, как доберешься, вот что меня интересует. Опять в бессознательном состоянии?
Лара ворчала, но пришлось согласиться. Оставлять Ольгу одну она не рискнула. От этих людей веяло опасностью. Она не понимала почему. Привычка не открывать свою изнанку людям многие годы сделала ее осторожной по отношению к тем, кто мог проникнуть
Их накормили рисом с рыбой и подали чай. Причем чай необычный, из настоя коры какого-то дерева. Деревья в Африке почитались как самые главные целебные силы природы. На местном языке волофе слово «дерево» и слово «лекарство» обозначается одним и тем же словом. Деревья в Гамбии считаются целебными практически все. Ольга уже заметила эту особенность: ткни в любое дерево — и тебе расскажут, как и от какой хвори его применять. Сама она с недоверием относилась к действенной силе древесной коры, но чай показался ей вкусным и заметно бодрил.
За ними так внимательно ухаживали, что Ольга подумала, что идея с денежной помощью была очень удачной. Хотя эти люди казались вполне дружелюбными и без пожертвований. Лара сказала, что начинает подозревать, что это не школа гриотов, а просто религиозный центр йоруба под прикрытием гриотов.
— Но зачем им это? — тихо спросила Ольга.
— Потому что здесь девяносто пять процентов мусульман, официально этот центр не стали бы приветствовать, а так все выглядит как культурное сообщество. Гриоты — это часть народов этих мест, они выходцы из Мали, потом распространились в Сенегал, Гамбию и дальше. Но йоруба — они нездешние. Гриоты в основном певцы, йоруба — играют на барабанах и танцуют под них. Они разные, я удивлена, что они настолько тесно сплелись здесь. Не уверена, что было первично, но вполне возможно, что моя теория правильная.
— Но какая разница, йоруба, гриоты, нам-то что?
— Есть разница. Гриоты — это просто профессия, йоруба — это мощная религия, подминающая под себя многих людей. Теперь понимаешь?
На этот раз принесли всего один барабан, но парень, который играл на нем, делал это весьма искусно, так, что музыка захватывала с не меньшей силой. Ритм проникал сквозь кожу вибрирующим воздухом и наполнял тело теплом. Трое молодых парней принялись танцевать, не обращая на Лару с Ольгой никакого внимания. Потом они расступились, знаками приглашая гостей встать. Ольга встала, но так, как в прошлый раз, отдаться музыке не смогла, хотя и ощутила прилив энергии от движений тела. Ее мысли были заняты окружающими, она поглядывала на Огужога, на Лару. Происходило что-то странное, но она не могла понять что. Лара, хоть и сопротивлялась поначалу, все же вошла во вкус и двигалась весьма необычно — плавно, словно речная вода, покачиваясь на волнах ритма, но тем не менее сливаясь органично с бешеной барабанной дробью. Для африканцев танцевать так же естественно, как и дышать. При первом звуке музыки они начинают двигать телом в такт, а если музыки нет, они ее напевают и опять же пританцовывают. Лара не могла убить в себе врожденное чувство ритма и музыки, как бы ни старалась сделать вид поначалу, что ее это не трогает. Лара прикрыла глаза, но лишь на несколько секунд. Потом вдруг остановилась, недовольно и несколько смущенно посмотрела на Огужога и вернулась на свое место. Ольга подумала, что кровь все же сделала свое дело, для Лары это была родная, африканская музыка, и Ольга лишь позавидовала, с какой легкостью она танцевала, едва касаясь земли.