Гавани Луны
Шрифт:
Юля? – говорю я.
Милый, – говорит Рина.
Здесь мило, – говорит она, и я вспоминаю, как звучит ее голос умиротворенным.
Что-то вроде верховного суда и даже дают право на последний звонок, – говорит она.
Говорят, ты внес за меня залог, – говорит она.
Если
Если бы мы умели понять, как повезло нам обоим, – говорит она мягко, и говорит за меня.
Время, – говорит телефонистка.
Брось еще монетку, – говорит Рина.
Прямо с крыши, она попадет, куда надо, – говорит она.
И я бросаю монетку. Тут я слышу, как ее зовут.
Ну, будем прощаться, – говорит Рина торопливо.
А помнишь, как мы целовались? – говорит она.
И танцевали? – говорит она.
Пока хочется целоваться и танцевать, это любовь, – говорит она.
Не забывай делать это с этой твоей… Юлей, – говорит она.
Но я не ревную, нет, – говорит она.
Ну, целую, милый, – говорит она.
Ведь это все, что я могу для тебя сделать, – говорит она.
И она шлет мне воздушный поцелуй, и он окутывает меня теплом воспоминаний о той любви, что соединила нас до самой смерти. Он пахнет райским теплом, поцелуй Рины. И это действительно все, что она могла для меня сделать.
Сделай и ты что-нибудь для меня напоследок, милый, – просит она.
И я делаю.
Я танцую для нее.
А потом ухожу.
Эпилог
Много позже я разбирал бумаги своей жены. Посреди наших срамных фотографий, счетов и календариков с отмеченными днями ее менструальных циклов, я наткнулся на клочок бумаги. На нем красивым, но напряженным почерком
«у людей и звезд много общего – свет и воспоминания.
звезды оставляют свет, который мы миллионы лет спустя принимаем за звезды, люди оставляют память которую мы десятки лет спустя принимаем за людей.
человек сам себе звезда. звезда своего шоу, звезда своего счастья, кузнец своей решетки, свой супер-стар, человек сам себе победитель Олимпиады, на которой он опередил себя же. человек сам себе звезда великан. да, мы видим звезды которых нет, мы видим людей которых нет, но и те и другие – Есть. у людей и звезд много общего – свет и воспоминания. поэтому я давно не боюсь погаснуть. даже умерев, я останусь мерцать мне хотелось бы только остаться с тобой. даже так, сиянием, пусть понарошку, хотя бы в созвездии»
Эти слова умершей уже Рины дошли до меня светом погасшей звезды.
Я рассказал о них Юле и показал ей записку. Мы поняли, что прощены, и нам нечего больше бояться. Купили автомобиль с открытым верхом, и уехали к морю. Был октябрь, и сезон давно закончился. Дороги пустовали, и езда была – одно удовольствие. Когда нам хотелось отдохнуть или заняться любовью, мы съезжали на обочину и останавливались. Лишь иногда мимо нас, сигналя, проносились гигантские грузовики.
КОНЕЦ