Газета День Литературы # 132 (2007 8)
Шрифт:
Продолжение этой истории Ольга услышала через три дня.
Врач из бригады, сменявшей их, рассказал, что в прошлую смену, как раз после выборов, ездил на вызов по тому же адресу, с которого Ольгина бригада увезла отравившегося старика.
– Что там ещё случилось?
– Отравление... – усмехнулся врач. – Миндальными пирожными божьи одуванчики полакомились.
– О, Господи... – сказала Ольга. – Она же при мне собрала эти
– Значит, передумала... – вздохнул врач. – Жалко стало выбрасывать. В общем, она назад их принесла. Сама поела и соседку угостила. Соседку, слава Богу, мы успели откачать.
– Ну, что это за народ, а?! – жалобно сказала Ольга. – Ведь я же человеческим языком объяснила ей, чтобы она выбросила эти пирожные!
– Да какой это народ... – поморщился врач. – Правильно называют его – электорат!
– Может и электорат... – вздохнула Ольга. – Только всё равно жалко...
– Жалко... – согласился сменщик.
ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ
Михаилу предложили подшиться.
Была у него слабость – выпить любил, и удержу в выпивке знать не хотел. Вот ему и предложили такое на работе...
Михаил подумал и согласился...
А куда денешься, если начальство просит?
Да и не нужно было никуда ходить, доктор сам в пятницу должен был на завод прийти...
Два дня Михаил ходил, задумавшись, а в четверг совсем помрачнел, ни с кем – ни с женой, ни с дочерью – не говорил, сидел на кухне у стола и барабанил пальцами.
– Миша! – не выдержала жена Вера. – Ну что ты в самом деле? Чего ты боишься? Что человеком станешь?!
Только посмотрел на неё Михаил тяжело, но ничего не сказал. Лёг в постель на спину и так и пролежал до утра с открытыми глазами. Молча ушёл на работу, а вечером вернулся совсем пьяный... Упал у порога, а из кармана бутылочка с красной головкой выкатилась.
Жена подняла пузырек "Красной шапочки" и прошла на кухню, села там, у стола, и заплакала.
– Не расстраивайся, мама! – сказала ей дочка. – Ну, его! Очень надо расстраиваться... Мы его в проработку возьмём и сделаем из него человека. Никуда не денется, подошьётся...
– Я не об этом плачу... – вытирая слезы, сказала Вера. – Если так мучиться, то и не надо подшиваться... Он ведь руки на себя наложит от горя...
– Уже наложил! – прохрипел из коридора Михаил.
– Чего ты, папа, бормочешь такое? – спросила дочка. – Ты просто выпил, а говоришь, сам не знаешь чего...
–
– И что?!
– А я откуда знаю, что... – ответил Михаил. – Мы по одному пузырьку оставили и разошлись, чтобы в своих постелях, понимаешь, умереть... Чтобы как люди, значит...
ЗАБОТЛИВЫЙ СЫН
Сергей жил в городе и каждую субботу ходил покупать в киоск газету с кроссвордом. Кроссворды он аккуратно вырезал и посылал матери в деревню.
Очень старушка любит – считал он – кроссворды разгадывать.
Потом, когда приехал на похороны, нашёл все эти кроссворды в ящике комода. И все пустые...
– Чего же она меня обманывала? – удивлялся он. – Сама же писала, что любит разгадывать?
На поминках он выпил, и ему стало совсем грустно.
– А я ведь старался! – размазывая пьяные слезы, бормотал он. – Я эти газеты ходил, искал...
– Да-да, Серёжа! – утешал его сосед. – Это она зря тебя обманула. Но ты, этого... Ты не сердись на неё... Не шибко и грамотная была, чтобы кроссворды разгадывать. Да и времени не было... Всё ведь самой приходилось делать... И дрова наколоть, и воду принести, и печи стопить... А ещё огород... Ещё коз вон держала... Не сердись... Прости старую...
– А что теперь делать ещё? – отвечал Сергей. – Хоть прощу, хоть не прощу её, а всё равно она из гроба не встанет... Не будет кроссворды разгадывать...
– Да уж... Да... – кивал ему сосед. – Другие небось сейчас кроссворды разгадывает...
– Где?! – спросил Серёжа.
– Там!
– Где там?
– На небе...
– А-а... – сказал Серёжа. – Ну, тем более тогда. Давай выпьем.
– Давай! – согласился сосед. – Давай за тебя и выпьем... Не у каждой матери, небось, такой заботливый сын есть...
Изида Лохманова ПУТЕШЕСТВИЕ
Петербург в Ленинграде остался на кладбищах.
На Волковом в то утро, туманное, седое, кладбищенский сторож заметил, что на могиле Ивана Сергеевича Тургенева его патриарший бюст вместе с чёрным постаментом чуть сдвинуты, а калитка в ограде с металлическим крестом посредине приоткрыта.