Газета День Литературы # 140 (2008 4)
Шрифт:
Который крутится волчком...
Сгорая на семи работах,
Но не сгорая до конца,
Слова царапая в блокнотах,
Хотелось на своих "болотах"
Спросить московского скворца.
Услышать "умную" беседу
О Заратустре и Бо Сё.
От Ницше перейти к памфлету,
Потом к буфету... то да сё...
Я б рассказал о лапах зверя
В которых наши дни трещат.
И про Есенина Сергея...
Ну почему со мной евреи
О Пастернаке говорят?
***
Владимиру Бондаренко
Мы пили в Коктебеле и Москве
С тобой за Одиночество Отчизны.
Пусть наши девы корчатся в тоске,
Пока мы говорим с тобой о жизни.
Пусть кровь раба из росса выйдет вон!
Из тигля Русской Славы – испарится…
Пускай колеблют олимпийский трон
Восторженные молодые лица.
Пусть разгорятся угольки в золе
От речи, разрывающей пространство,
Затем, чтобы оставить на Земле
В границах Русь и в берегах Славянство!
ДИЕТА
Опять остался без обеда,
Без мяса, пиццы, без еды.
Для похудания диета
Жрёт, словно тля, мои сады.
Молочные глотает реки,
Кисельные пьёт берега.
И потому варяги в греки
Не проплывут здесь никогда.
А ну его бороться с весом.
Скажу вам прямо – с естеством!
Я толщину зову прогрессом,
А похуденье – баловством.
Худые – злые, точно черти,
Готовы лаять на собак.
А полные, уж мне поверьте,
Добры – хоть умный, хоть дурак!
Вадим Ковда “...И ЧЕСТИ ТУПИТ ОСТРИЁ”
СТИХИ БОГА
Тот пьян... А эти вкруг начальства вьются.
Все гадят, продают и продаются...
Все рвут со мной. Но я не рву ни с кем.
Снуют, галдят... Пот заливает лица.
Смердят и алчут... Мир идёт к нулю.
И каждый лжёт, блефует и гордится...
Лишь я один всех помню и люблю.
ВОСПОМИНАНИЕ
Голосит, орёт баян,
ходит посредь улицы.
Я гуляю, полупьян,
ждёт к обеду курица.
Райку, доченьку мою,
поднимаю на руки.
У неё уди-уди
и цветные шарики.
Пляшет мой сосед хромой.
Мостовая в семечках...
Ах ты, красный Первомай!
Золотое времечко.
***
Даль – не та. И женщины – не те.
Сам – не тот! Но тяга не изыдет.
Дикую потребность в красоте
ни сдержать, ни сбросить, ни насытить.
Оттого и гибну. Не спасти...
Жизнь чадит, сгорает понапрасну.
Ни души, ни глаз не отвести,
если даль иль женщина прекрасна.
***
Туда, где смрад, искривлённые лица,
туда, где мат, подонки и ворьё,
он приходил, чтоб поскорей напиться
и позабыть убожество своё.
Там дух крепчал, дух пробовал подняться,
рвануться, разогнуться, воспарить...
И он мечтал попеть, или подраться,
иль, на худой конец, поговорить.
Но сам был слаб, и драться было трудно,
а голос хрипл – ну как тут попоёшь?
Но говорить, пусть сбивчиво и нудно!!
И он молол бессмыслицу и ложь...
Пусть так, пусть так у этой коновязи,
таким вот жалким, призрачным путём
он укреплял слабеющие связи