Газета День Литературы # 79 (2004 3)
Шрифт:
Таю…
Таю…
Таю…
Таю…
Всё равно тебя искаю.
***
Я впадаю в тебя звездопадом,
Я впадаю в тебя камнепадом.
Что ещё тебе, милый, надо?
Я единственная твоя отрада,
Ну, а мне от тебя что надо?
Лишь улыбку твою да радость —
Вот и всё, что мне, милый, надо.
***
Тобой заласканная,
Тобой залюбленная,
Тобой разбуженная,
Тобой пригубленная.
Напитком солнечным
Впитаюсь в душу я —
Твоя строптивая,
Твоя послушная.
Травой душистою
До каждой клеточки
Я дотянусь в тебе,
Как птица с веточки
С зарёй спевается,
С лучом сливается.
***
Мы с тобою родим
Золотого, как солнце, ребёнка.
И ему отдадим
Свет и правду, и веру свою.
И дорога его беспощадно и тонко, и звонко
Оборвётся струною у бездны на самом краю.
Но крылами взмахнув
Он прорвётся в небесные дали
И оттуда развеет
Земной нескончаемый мрак.
На иглу, мой Адам,
Шей скорей его ножкам сандальи.
Ну а я поищу в поле чистом
Волшебный тот злак.
ЕВРАЗИЙСКИЙ РОМАН
Ты — татарских кровей, милый хан.
Я — чеченка по дальней прабабке.
Твоя родина — степь да курган,
Что хранит тайны рода, отгадки
И твоей, и потомков судьбы.
Только некому считывать знаки:
Мир тускнеет, безлик, одинаков,
Как вон те вдоль дороги столбы.
Моя родина — там, вдалеке,
И почти уж совсем в поднебесье,
Переполнена к "сильной руке" —
Так российскую длань называли
( Что теперь уж насмешкой звучит) —
Я не знаю, мне трудно судить,
Но полна я любви и печали
К этой маленькой горной стране,
Зовом крови навязанной мне
И блеснувшей сквозь русские дали,
Как в забытом, но благостном сне.
Что нам делать, мой хан?
Да и сколько нас в России подобных славян
С круто мешанной буйною кровью?
Не решить ли нам это любовью,
Не впустить ли других басурман,
А, мой хан?
Хватит силы и их переплавить,
Нет, не сразу — века и века,
В белобрысого русского Ваню,
Чудака, простака, дурака
И — царевича с гордою кровью.
Не решить ли нам это любовью,
А, мой хан?
И от нас ли зависит судьба
Оскорблённой, избитой России?
Неужели в смертельном бессилье
Примем роль трусовато — раба,
А, мой хан?
Ну, решай!
Или
Всё давно и без нас уж решили?..
Юрий Рябинин ПОЛЕТ И БЕЗДНА ГОСПОДИНА ТИПИЧНЕВА
В свое время Леонид Леонов, характеризуя наступивший в русском искусстве период декаданса, написал: "И когда живое покинуло поле великой битвы, над ним закружились призраки. То была пестрая круговерть тления, предательства, противоестественных пороков, которыми слабые восполняют природные немощи мысли и тела".
В тот период, о котором писал Леонов, искусство стало отображать жизнь иносказательно, аллегория сделалась художественным средством и методом. В наше же время всё ровно наоборот: теперь искусство как никогда реалистично, и если какое-то произведение кажется аллегоричным и даже абсурдным, то это означает чаще всего, что оно реально отображает аллегорию и абсурд нынешней жизни, нынешнюю уму непостижимую круговерть тления, сделавшуюся нормой нашего существования.
Новый роман Сергея Сибирцева "Привратник "Бездны" — произведение вполне реалистичное. И даже оригинальный жанр, который автор заявляет в подзаголовке — "Роман-dream", не может смутить читателя: лишь на последних страницах он догадывается, что все нелепости, происходящие с героем, это его сон. Потому что эти нелепости слишком жизненны, слишком в духе времени.