Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011
Шрифт:
Ещё момент истины? Пожалуйста.
Широко известный диакон (протодиакон?) А. Кураев на страницах «Литературной газеты» сказал, что православному можно молиться под «звучание» рока.
Я собрал с книжной полки книги этого доброго пастыря и выбросил их на помойку.
Жизнь насыщена магией.
В магазине интеллектуальной книги присмотрел математическую монографию. Дорогущая, зараза! Собрал деньги.
Приехал к магазину вскоре после открытия. Иду и… стало вдруг как-то тоскливо. А ведь накануне я грезил этой книгой, собрал
Подхожу к магазину, а ноги будто не мои. И понесли меня ноги в другой книжный магазин. Понесли легко, бодро, властно. И я оказался у отдалённого стеллажа уценённой книги. «Добротолюбие», «Мистическое богословие Восточной Церкви», «Учение о Логосе», том А.Ф. Лосева с «Диалектикой мифа» и «Философией имени». Абсолютно новенькие тома, с золотым тиснением, толстущий том Лосева нежно-зелёный.
Они дружелюбно и с надеждой пригласили меня в компанию. Денег хватило на всё. И даже еще осталось.
Очень скоро после покупки этих книг обстоятельства развернулись так, что математическую монографию я купил-таки.
В порядке вещей, что инженер-конструктор обязан владеть сопроматом, что математик должен знать «назубок» университетский курс математического анализа.
Совсем не так обстоит дело в гуманитарной сфере. Здесь каждый «понимает». Некритическое, бездумное орудование терминами, самопонятными словами – дело обычное.
В порядке вещей, когда пышущий безграничной эрудицией горластый писатель-публицист называет себя философом и публично же объявляет горе-шпиона Резуна-Суворова одним из ярчайших историков XX века. И при этом не боится провалиться сквозь землю.
Широко распространено мнение (часто неартикулируемое), что академик или профессор научно-технического профиля имеет лицензию на непререкаемость суждений в областях, находящихся вне научной специализации.
Случается, например, что гениальный академик-математик до гробовой доски не понимает того, что самоочевидно и наглядно достоверно для психически здорового ребёнка.
У меня есть статья этого математика (не о математике); там такая наивность, от которой мороз по коже дерёт.
Здесь какая-то жуткая тайна.
Однажды «девушка у микрофона» с модным импортным акцентом кокетливо-капризно произнесла: «Советская история требует нравственной оценки».
Конкретный исторический процесс породил обстоятельства, благодаря которым встретились папа и мама и на свет появилась будущая «девушка у микрофона». Так как это существо прелестно и прекрасно, то советская история заслуживает горячего одобрения и похвалы.
Если бы у микрофона оказался Горбачёв, то же рассуждение привело бы к выводу о провальности и никчёмности советской истории.
Сойдемся вот на чём: конкретный исторический процесс привёл к обстоятельствам, благодаря которым мы были вызваны на Свет Божий. А мы все разные.
Исторический процесс вообще находится по ту сторону оценок – как положительных, так и негативных.
Что,
А так как Бытие, Жизнь есть чудо из чудес, то благочестие обязывает к онтологической благодарности и пристойному поведению: не рвать на груди рубашку, не посыпать голову пеплом, не винить других.
Но понимать. Делать выводы. Думать.
Иначе всем нам крышка. И монархистам, и коммунистам, и национал-социалистам, и даже безмозглым обывателям, которые лакают пиво и валяются на диване или под забором.
Вдумаемся в слова Платона: «Основа всякой мудрости есть терпение». Обманчивая простота кажется банальной. Хочется, почтительно пригнув голову, прошмыгнуть мимо. Потому что дел прорва, да и МК надо купить, где «уматная» статья Минкина…
Какое терпение имел в виду Платон? Терпение сквозь скрежет зубовный, когда обстоятельства жизни выстраивают одну неприятность за другой? Наверное, не это. Ибо это – терпение раба, а слова Платона могли быть обращены только к свободному человеку. Но жизнь свободного человека часто полна невзгод. Чаще всего безмятежная жизнь – лишь мечта обывателя, ненавидящего ответственность.
Вообще лёгкая жизнь – пошлость. Стало быть, жизнь по необходимости должна быть трудной. Человек должен трудиться. 2х2=4.
Что говорит А.Ф. Лосев? «Кто не получает радости от своего труда, тот плохо трудится и тот не имеет не только правильного мировоззрения, но и вообще не имеет никакого мировоззрения»! Эти слова он говорит на исходе своей почти 95-летней жизни, полной труда. Они выстраданы, не взяты с потолка.
Труд не обязательно должен быть какой-то титанический, с великими стройками коммунизма, и вообще быть каким-то «возвышенным».
Лосев говорит ещё: «Для меня отвратительнее всего те люди, которые настолько всё знают, что уже ничему не удивляются и для которых труд не радостен и не весел, но только элементарно полезен для достижения ближайших обывательских надобностей».
Теперь, возможно, слова Платона немного прояснятся. Терпение не есть нечто пассивное, статичное.
Это – целенаправленная цепь поступков, ведущих к такому наполнению жизни, когда слова Лосева становятся твоими собственными.
Конечно, это мой личный вывод, нисколько не притязающий на общезначимость.
Когда я писал этот опус, то трудился. Я немного отличаюсь от того человека, который начал писать. Потому что сейчас передо мной замаячили вопросы, о существовании которых не догадывался в начале повествования. Самое существенное: они достойны продумывания.
Ю.Л. БАТУЛИН
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
ВПЕРЁД, К БАНАНОВОЙ РЕСПУБЛИКЕ?