Газета "Своими Именами" №20 от 17.05.2011
Шрифт:
Сталин знал о действиях Рузвельта. Если Рузвельт считал себя вправе в превентивном порядке выселить всех японцев с «пограничной окраины» США, то Сталин тем более считал себя вправе принять такое же решение в условиях ожесточенных военных действий на территории своей страны.
Крайне болезненный аспект трагических событий, связанных с поголовной депортацией по национальному признаку, состоит в том, что современное право не признает коллективного наказания. Ведь даже нацистских главарей в Нюрнберге судили каждого индивидуально. И жестокие справедливые приговоры доставались им в индивидуальном порядке. При депортациях же, вопреки юридической правомерности, народы понесли коллективное наказание. Но не все в этом вопросе так однозначно, как выглядит на первый взгляд. С. Кара-Мурза рассказывает о своем друге, татарине по национальности, который с примерно
Можно провести такой мысленный эксперимент: пусть каждый из тех, кто проклинает СССР за «преступную депортацию» народов, представит себя на месте отца или матери семьи, в которой сын воевал на стороне немцев. Вот немцы отогнаны, и родителей спрашивают, что они предпочитают — чтобы сына судили по «цивилизованным» законам и расстреляли как изменника, воевавшего на стороне противника, или выселили всю семью в Казахстан или в Узбекистан?.. Другое дело, что хулителям СССР на судьбу чеченских или крымско-татарских мужчин, а также всех их народов было, честно говоря, наплевать.
Если бы им, хулителям СССР, были действительно не безразличны судьбы депортированных народов, то они точно так же были бы обеспокоены и участью огромного числа нынешних беженцев. Однако из проблемы беженцев они не могут выжать поводов для антисоветизма, в связи с чем она их и не интересует. Точно так же что-то не слышно со стороны антисоветчиков-«демократов» слов негодования из-за того, что сегодня (сегодня, а не в советские годы!) Украина заняла первое место в мире по чудовищному показателю — сверхсмертности мужчин трудоспособного возраста. Это сегодня на Украине объявлена эпидемия туберкулеза, а Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) выразила крайнюю обеспокоенность возможностью распространения тяжелых форм туберкулёза с Украины в другие европейские страны. С Украины! С Украины, где, как и во всём Советском Союзе, были практически искоренены остро прогрессирующие формы туберкулёза. С Украины, где, как и во всём Союзе, действовала настолько эффективная система противотуберкулёзной защиты (созданная, подчеркнем это, в 1918 году, через год после Октябрьской революции), что та же ВОЗ рекомендовала её как образец для других стран. Это сегодня в «независимой» Украине без войн и без каких бы-то ни было приговоров НКВД население сократилось на шесть миллионов человек, причём не только из-за сокращения рождаемости, но и из-за увеличения смертности. Людей не приговаривают к преждевременному уходу из жизни, но обрекают на него. И «результативность» сокращения населения в мирное время бьет все рекорды. Однако всякое конкретное нынешнее украинское правительство, в отличие от советского руководства, не берет на себя за это ответственности.
Именно ответственность Советской власти порождала уникальную особенность жизни при этой власти — уверенность в завтрашнем дне.
Помню, насколько поразило меня высказывание одной учительницы из Тбилиси, прозвучавшее в программе «Время» на Первом телеканале России. Я даже записала дату — 18 сентября 2002 года. Та учительница сказала: «При Советской власти всем было плохо. Но одно было очень удачным — родители были спокойны за будущее детей». Да, все-таки антисоветизм — это болезнь. Заразная болезнь, которая лишает человека способности мыслить разумно. Где логика?! Всем было плохо, но за будущее детей были спокойны. Да ведь уверенность в будущем детей, в завтрашнем дне — это не отдельный какой-то показатель, а показатель, обобщающий множество других,
Без этого бесценного чувства — уверенности в завтрашнем дне — нельзя было бы говорить, что страна наша «как никто, близка и к земле, и к небу». Надо было бы оставить только «к земле», оставить только прагматизм, который навязывается нынче как единственно приемлемый стиль жизни. Но мы любили и продолжаем любить Страну Октября, которая была близка «и к земле, и к небу»! Мы знаем все ошибки и трагедии её истории, критиковали и продолжаем критиковать в ней многое. Но — слева! Главные её идеалы бескорыстны и бессмертны.
Светлана ГАРАЖА, «Коммунист», №89, 2010 г., Киев
КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО
«БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ», ИЛИ КАК ГЕРОЕВ СДЕЛАЛИ ЖЕРТВАМИ
Я долго ожидал, когда в прокате появится «Брестская крепость», потому что снимали белорусы, и я был уверен, что в фильме не будет сплошных геббельсо-власовских помоев, которые вливаются с экранов в головы наших россиянских сограждан последние двадцать лет — никаких штрафбатов, заградотрядов, уродов-комиссаров, упырей-нквд-шников и подобной мерзости.
В общем, я надеялся на качественный, патриотичный и честный фильм о героической обороне Брестской крепости. Сму-щало только одно - наличие в команде создателей фильма представителей российских киношных кругов. Думал, без хорошей ложки дегтя фильму явно не обойтись, естественно, так и получилось.
Поехали компанией: я, жена, ее сестра с другом. И я настоял на том, что сыну обязательно нужно это увидеть. Пусть там будут оторванные руки и ноги, пусть знает, что это война, это не компьютерная «Call of Duty». Что были такие фашисты и были НАШИ. И то, что герой - это не тот, кто без промаха шмаляет из автомата врагов, а тот, кто за Родину поднялся на пулемет и упал сраженный, но непобежденный.
После фильма жена с сестрой вышли из зала со слезами на глазах, друг и сын - угрюмые, а я злой. Нет, не оттого, что фильм получился никчёмный. Напротив, оттого, что фильм получился неплохой, а на фоне сплошной дряни, снимаемой в РФ про войну, - можно сказать, что даже сильный.
И именно это злит меня больше всего. Потому что это фильм вовсе не про героическую защиту Родины, не про советский, а про какой-то другой народ. Снято профессионально, но такое ощущение, что снимали иностранцы - такое же ощущение возникает, когда видишь зарубежные фильмы, в которых неплохие зарубежные актёры играют русских людей.
Чувствуется, что во всём - не только в мелочах, но и в самом духе, в лицах актёров - упущено что-то важное, трудно выразимое словами. Понятно: русский и не русский человек будут бессознательно выражать некоторые ключевые вещи по-разному. Примерно такое же ощущение было и здесь: снято качественно, но уже совсем не советскими и даже не вполне русскими людьми.
Сейчас этот фильм уже стали называть «советским». Ну на безрыбье и рак может показаться рыбой и после десятилетий гнусного вранья про наших дедов даже такой фильм может показаться советским.
Фильм, как и ожидалось, начинается с прекрасного субботнего дня 21 июня 1941 года. В парке крепости играет оркестр, люди танцуют, фотографируются, любят друг друга.
Привезли кино. Нет, думают люди, войны не будет. Но мы-то знаем, что многим из них жить осталось всего несколько часов. А кроме нас это подозревает старый майор, прошедший Испанию, Финляндию и Халхин-гол. Нужно выводить войска из крепости, думает он. Здесь они в мешке. Молодец, майор, умный, да ещё и стратег!
Именно таким должен быть майор в представлении режиссёра и автора сценария. Вопросы передислокации двух дивизий - это уровень как минимум командарма, а то и командующего округом с их уровнем информации, майорам в принципе недоступны. А что если дивизии специально подставляют под удар противника, чтобы потом, к примеру, ударить во фланг? В армии не то что майору - комдиву замысла командования знать не дано.