Газета "Своими Именами" №23 от 05.06.2012

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Какова роль России в борьбе с пиратством и какой она могла бы быть? Вопрос, отвечать на который неприятно. С одной стороны, РФ ничем не хуже и не лучше других, участвуя в патрулировании своими военными кораблями опасных вод. Эффективность патрулирования можно оценить простыми цифрами. Командование ВМФ РФ в прошлом году с гордостью заявило, что со времени начала патрулирования (конец 2008 года) они безопасно провели 700 или 800 судов. Да хоть полторы тысячи, да хоть две или три тысячи – эти сотни и даже тысячи могут впечатлить только тех, кто не знает о чем речь, а тех, кто знает, они разят наповал. В сутки опасными водами проходит до 200 судов, то есть за три года патрулирования военные смогли гарантировать безопасность лишь от

силы пары недель. Но ведь и ВМС других стран не более эффективны! Но военные могли бы давным-давно обеспечить стопроцентную безопасность всего судоходства в регионе, если бы они ввели систему обеспечения каждого судна группой охраны из 4-6 человек челночным методом. Это должен быть международный контингент воинских сил, размещенный на 4-6 больших судах-флотелях (нечто вроде плавказарм), способный посадить/снять группы охраны на все без исключения проходящие суда без их задержки. Вместо этого в регионе постоянно присутствует не менее 40 кораблей ВМС ведущих стран мира рангом от сторожевиков до атомных крейсеров и авианосцев при убийственно низкой эффективности.

Еще в 2009 году я предлагал руководству РФ и ВМФ челночную схему действия наших военных вместо системы конвоев, приличной Второй мировой войне, но не в XXI веке. При челночной схеме, будь она принята, наши военные обеспечивали бы стопроцентно безопасной проводкой в разы больше судов, чем обеспечивают все остальные ВМС всех стран вместе взятые. А там присутствуют корабли ВМС НАТО, Европы, США, Австралии, Индии, Китая, Японии, Индонезии, Малайзии, Таиланда и Кореи. РФ могла бы после этого выступить с инициативой создания международного контингента сил охраны судоходства, и от сомалийских пиратов остались бы одни воспоминания.

При такой схеме можно было бы дать работу нашим отставникам-офицерам спецназа и морской пехоты. При высочайшем уровне подготовки и профессионализма им крайне трудно пробиться на рынок частной охраны из-за, прежде всего, действий англичан. У меня есть два знакомых агентства, укомплектованных офицерами спецназа, я им помогаю, как могу. Кто хоть раз воспользовался их услугами, тому никакие SAS и SEALS уже не нужны. Так почему им не помочь? Пусть они пользовались бы кораблями ВМФ РФ как своей базой. Это отдельный, более технический, чем публицистический, разговор, но одна из главных проблем частной охраны на сегодня это трудности со своими плавучими базами. Английским агентствам есть кому помогать, за их спиной маячат все те же неугомонные страховщики, активно внедряющиеся на рынок охраны. Нашим не помогает никто.

Однако вместо действий, которые очень положительно сказались бы на международном имидже России и, кроме того, обеспечили бы работу десяткам и сотням офицеров запаса самых грозных воинских подразделений мира, Россия выступила в ООН с «инициативой» создания международного трибунала для пиратов, тем самым немало порадовав дельцов из Лондона и ООН, которым только того и надо. Да ведь и пиратам надо того же, они боятся не борьбы с ними, а защиты от них, вот ведь в чем дело. Интересы пиратов и борцов чудесным образом совпадают, ибо бороться с пиратами путем их отлова и посадки можно до скончания века.

Англию можно не любить, даже ненавидеть, но ее нельзя не уважать – она не выставляет себя в смешном свете, как это сделала Россия со своей «инициативой», и всегда – всегда! – блюдет свои интересы. Почему вместо защиты своих интересов и своего престижа Россия предпочитает играть на руку лондонским бизнесменам на крови, - вопрос не ко мне.

«ЧУДО» ДЮНКЕРКА

В ходе мировых событий, таких как, например, мировые войны, есть моменты, тайны которых не хотят раскрывать даже спустя десятилетия. С веками они покрываются пылью и консервируются в том виде, как их трактовали ангажированные историки. К таким фактам относится эвакуация

британского Экспедиционного корпуса из Дюнкерка в конце мая – начале июня 1940 года.

Многие западные историки, описывая события под Дюнкерком, сводят их лишь к операции «Динамо» - эвакуации британской экспедиционной армии. При этом действия британского командования объявляются вершиной военного искусства. Некоторые западные авторы и историки операцию «Динамо» преподносят чуть ли не как одно из решающих событий войны. В этом есть определённый смысл, но не такой, каким его хотят представить на Западе.

Несмотря на большие успехи вермахта в операции, проходившей по плану «Гельб», главная стратегическая задача – уничтожение и пленение франко-британских войск во Фландрии – не была выполнена. И в этом не заслуга англичан, а, как ни парадоксально – это личный приказ Гитлера не трогать англичан. Скорее в данном случае присутствуют не военные действия, а политическая игра. Какова цель такой игры, ясно, но это на Западе не хотят признавать до сих пор.

Безусловно, эвакуацию морем более 300 тысяч войск в условиях сильного противодействия противника можно считать значительной и удачной операцией. Её успех во многом определён мужеством и стойкостью французских и английских солдат, защищавших плацдарм от наступающих танковых дивизий немцев. И поистине героических усилий моряков, принимавших участие в спасении союзных войск. Надо признать и то, что немецко-фашистское командование своими действиями облегчало эвакуацию союзных войск из Дюнкерка.

В течение нескольких дней в период между 27 мая по 4 июня 1940 года из плотно осаждённого порта Дюнкерк было эвакуировано около 340 тысяч солдат, две трети которых были англичане. Английское правительство полагало, что будут спасены более 100 тысяч человек, ещё 190 тысяч солдат было эвакуировано из портов Нормандии и из порта Бордо. Это должно было составить костяк британской армии на островах против вторжения немцев в метрополию. Черчилль понимал, что этого мало, к тому же в Дюнкерке англичане потеряли большое количество военной техники: была потеряна вся артиллерия, более 63 тысяч автомашин, более 500 тысяч тонн военного имущества и боеприпасов. Побеждённые войска в Дюнкерке были на грани физического и морального истощения. Немцы взяли всего около 4 тысяч военнопленных, хотя могли захватить в десятки раз больше. И, тем не менее, с английской точки зрения всю операцию можно истолковать как победу.

«История Второй мировой войны 1939-1945» (Москва, 1974 г.) оценивает это событие так: «Решение остановить танки перед Дюнкерком явилось крупным оперативным просчётом немецко-фашистского командования».

Но так ли это? Вот что 30 мая 1940 года записал в дневнике Гальдер:«Утреннее совещание у главкома (фельдмаршал Герд фон Рундштедт). Он раздражён, так как просчёты, которые мы допустили по вине ОКВ, теперь начинают сказываться. Мы потеряли время, поэтому кольцо вокруг французов и англичан было замкнуто медленнее, чем это было возможно. Главное состоит в том, что вследствие остановки механизированных соединений кольцо не замкнулось на побережье, и теперь приходится лишь созерцать, как многие тысячи солдат противника у нас под носом бегут в Англию…».

Эта запись Гальдера позволяет понять «чудо» Дюнкерка. Причины, побудившие отдать этот «стоп-приказ», на Западе трактуются по-разному. Но все в основном склоняются к версии Черчилля, что этот приказ был отдан фон Рунштедтом, главкомом германской армии на западе, что неправда. Как видно из дневниковой записи, он сам был возмущён этим приказом. Черчилль ошибался – приказ отдал сам Гитлер! А вот зачем он это сделал? – ответ на этот вопрос на Западе завуалирован до сих пор.

А между тем «стоп-приказ» немецко-фашистского командования не может быть понят без учёта политических целей кампании во Франции и дальнейших замыслов правящих кругов рейха.