Газета "Своими Именами" №29 от 17.07.2012
Шрифт:
– Представьте себе большую коррупцию. Прежде чем взять и отдать половину имущества страны СССР кому-то, надо просто сказать: "Кто ты? Врач? Будешь миллиардером". Это называется "приватизация". Может быть большая коррупция? Бывают откаты, взятки. А когда берут и просто половину имущества страны раздают по списку, причем американскому...
– Но это было 20 лет назад...
– Ничего не изменилось с тех пор. Это имущество как отдали, оно так и есть. Это раз. Второе. Олигархическая система управления, когда чиновник назначен бизнесом и работает на бизнес.
– Во всех
– Они не отчитываются. Когда функциональная обязанность чиновника - обслуживать своего бизнесмена, это называется штатная коррупция.
Сегодняшний механизм коррупции - по сравнению с этими двумя, детский лепет, этот механизм уходит в систему государственного управления. Это правило функционирования российского государства, которое возникло в системе 20 лет назад как результат капитуляции 1991 года.
– Вы хотите сказать, что до 1991 года у нас коррупции не было?
– Была, но другого характера. Сегодняшняя цель коррупции - политическая, в отличие от царской России, где она носила личную цель - обогащение боярина, чиновника. Сегодня механизм коррупции - один из механизмов манипулирования процессами в России. Именно поэтому закрыть коррупцию в России американцы могут за два дня, приравняв ее к отмыванию. Система коррупции, вся ее технология завязана на иностранную юрисдикцию, организована там. Решить проблему коррупции внутри России, не решив проблему суверенитета, невозможно.
Государство у нас наполовину является оккупационным механизмом, созданным в 1991 году американцами. И когда государство что-то делает для меня, не факт, что это патриотизм. Государство легко работает на американцев, когда надо, и у них для этого есть свои механизмы.
– И что же вы, политик с большим стажем, депутат четырех созывов, прикажете делать своим соотечественникам для своего, так сказать, спасения?
– А почему, вы думаете, наши предки не хотели проигрывать войны и клали свои животы в тысячах битв? Каждому нормальному человеку понятно: если ты проиграл войну, ты, твои дети и правнуки будут долго за это платить. Победитель имеет механизм влияния на любые процессы в побежденной стране. Проигравшему государству очень много приходится сил и времени тратить на восстановление суверенитета, экономики, государственности, культуры.
Рассмотрим логику событий. 1991 год - проигрыш в войне. Приехали американцы, создали российское государство, некоторое время напрямую им управляли. Козырев, Гайдар были просто фигурами, прикрывающими американское правительство, которое работало в Москве через систему советников.
Они выбрали олигархов, дали им имущество, имущество для надежности перевели в свою юрисдикцию и создали с 1996 года механизм семибанкирщины. Олигарх напрямую управлял чиновниками через механизм квот: ему подчинялись министры, начальники департаментов, директора крупных госкомпаний. Они еженедельно перед ним отчитывались, и он мог снять их с должности в любой момент. Этот олигархический механизм существовал до 1999 года, пока Путин его не разрушил.
Путин запустил механизм частичного национального возрождения или, я бы сказал, освобождения. Но система управления такова, что если одно звено, президент, например,
Я не скажу, что американцы хотят ликвидировать Россию, но часть их начальников такое решение принимала, они рассматривали мир при ликвидированной Российской Федерации.
– У вас нет паранойи, что американцы все контролируют, все наши действия и разговоры контролируют? Сколько же информации им придется перерабатывать!
– Я с вами соглашусь, что они ее не перерабатывают, но пишут, поэтому Агентство национальной безопасности имеет бюджет в два раза больше, чем ЦРУ.
– К нынешней власти есть претензии, что она слишком много внимания уделяет Чечне: мол, никакой другой регион так не финансируется, как финансируется Чеченская республика.
– Вы знаете, какой регион России получает больше всего федерального финансирования на одного жителя? Курильская гряда. По федеральной программе они получают раз в тридцать больше денег, чем идет финансирование на одного жителя Чечни, например. И Чечня, с точки зрения расчетных показателей, финансируется в среднем, как и остальной Кавказ. А Кавказ не является самым финансируемым, если говорить из расчета на одного жителя, регионом Российской Федерации.
В Чечне суверенитета больше, воруют меньше, вот и все. Эффективность выше.
– Получается, что в остальной России воруют так, что все регионы живут бедно. А куда ж сворованное девается? Все за границу уплывает?
– Мы недавно обсуждали механизм российских грантов, который ввел Медведев. Российская власть тоже должна выделять гранты. И мы запросили министерство, как расходуются эти гранты. Очень интересно. Семьдесят процентов наших национальных грантов идет грантополучателям из Соединенных Штатов Америки... Мы спросили: "А почему семьдесят?" Нам в министерстве сказали: "А для того, чтобы показать всему миру, что мы тоже можем финансировать американских грантополучателей". То есть для правительства эта цель важна. Российский государственный аппарат создан как архитектура внешнего управления, и то, что наш президент занимает другую позицию, то, что есть куча порядочных чиновников, систему не меняет.
– А Государственная Дума - это тоже один из элементов?
– Государственная Дума - это партийная система. Партийная система - это часть через грантополучателей в отношении части оппозиции, часть через коррупционные механизмы манипуляция и часть через элиты манипуляция. И, кроме того, вы не забывайте, есть механизм здравого давления, когда люди понимают, что с системой спорить бессмысленно: пойдешь против правил, тебя раздавят, выкинут.
Нам нужно отвоевать российское информационное пространство, то есть принять законы о национальной системе рейтингов, о системе саморегулирования СМИ, то есть решить проблему благополучного самочувствия российского человека. В этом информационном пространстве мы проблему не решим, она разрушает нас.