Газета "Своими Именами" №41 от 09.10.2012
Шрифт:
Вот это моя реакция на ваше предложение начать дискуссии с обсуждения наказания либералам. Если режим путина падет под нажимом народа, то кто бы ни пришел к власти, коммунисты или либералы, им так будет не хватать честных и деятельных людей, что болтовня о терроре только за убеждения, только за то, что оппоненты не так говорят и пишут о Сталине, как пишет Мухин,– это уже не глупость, это предательство.
Я скептически отношусь к дискуссиям, тем не менее ваше предложение, Дмитрий, правильное, нужна дискуссия. Но она нужна на тему, как нанести режиму путина реальное поражение исходя из возможностей сегодняшнего дня. Да, наиболее выгодная политическая ситуация для смены режима путина была зимой, но и сейчас не поздно.
И
Ю.И. МУХИН
ИСТОРИЯ
РЫЦАРЬ РЕВОЛЮЦИИ
11 сентября исполнилось 135 лет со дня рождения Феликса Эдмундовича Дзержинского - большевика, наркома, рыцаря революции, создателя ЧК, беспощадно боровшегося с врагами Советской власти, восстанавливавшего страну из разрухи и спасавшего бездомных детей. Но память человеческая избирательна, а потому для многих он лишь палач.
В своем дневнике заключенного, когда в 1908-1909 гг. он сидел в Х павильоне Варшавской цитадели, Дзержинский писал: “Сегодня зашёл ко мне полковник Иваненко, жандарм, с целью узнать, убежденный ли я эсдек, и, в случае чего, предложить мне пойти на службу к ним… Может быть, вы разочаровались? Я спросил его, не слышал ли он когда-либо голоса совести и не чувствовал ли он хоть когда-нибудь, что защищает дурное дело... Вот в том же коридоре, в котором нахожусь я, сидит предатель — рабочий-слесарь Михаил Вольгемут, член боевой организации ППС, захваченный под Соколовом после кровавого нападения на почту, во время которого было убито шесть или семь солдат. Когда жандармы перехватили его записку к товарищам с просьбой отбить его, начальник охранки Заварзин уговаривал его в течение 10 часов, обещая в награду за предательство освободить, — и он сделался предателем. К делу было привлечено 27 человек, в том числе семнадцатилетние юноши и девушки. Я вижу его на прогулке, он ходит угрюмый, пришибленный и, насколько я смог заметить, никогда не разговаривает с товарищем по прогулке и ни с кем не перестукивается…
Где выход из ада теперешней жизни, в которой господствует волчий закон эксплуатации, гнета, насилия? Выход — в идее жизни, базирующейся на гармонии, жизни полной, охватывающей всё общество, всё человечество; выход — в идее социализма, идее солидарности трудящихся. Эта идея уже близится к осуществлению, народ с открытым сердцем готов её принять. Время для этого уже настало. Нужно объединить ряды проповедников этой идеи и высоко нести знамя, чтобы народ его увидел и пошёл за ним. И это в настоящее время насущнейшая из задач социал-демократии, задач той горсточки, которая уцелеет.
Социализм должен перестать быть только научным предвидением будущего. Он должен стать факелом, зажигающим в сердцах людей непреодолимую веру и энергию...”
Таким факелом, зажигающим в сердцах людей веру и энергию, стал сам Феликс Дзержинский.
После Октябрьской революции 1917 года наибольшую угрозу для новой власти представляли боевые подпольные организации белогвардейских офицеров, саботаж старых царских чиновников, бандитизм, разгул анархии и пьяные погромы. В это же время все чаще стали выявляться и агрессивные действия так называемых «союзников»: был уже очевиден и внешний фронт. В записке Ф.Э. Дзержинскому 7 декабря 1917 года Председатель Совнаркома В.И. Ленин писал: «…Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции […]. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей. Нам необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками…»
Сама действительность того времени, сами факты жизни заставляли власть действовать. 20 декабря по инициативе Ленина была создана Всероссийская Чрезвычайная комиссия во главе с её первым председателем Дзержинским, прошедшим суровую школу царских тюрем, каторги и острогов. Мало кому известно, что именно Дзержинский ещё в те годы трижды вносил предложение в Совнарком об отмене смертной казни, или, как принято теперь выражаться, применения «высшей меры наказания». Но этот крайний метод борьбы остался незыблемым только потому, что контрреволюционные и уголовные элементы могли расценить эту отмену как проявление слабости Советского государства.
В марте 1918 года после переезда правительства, в том числе и ВЧК, из Петрограда в Москву началось создание местных чрезвычайных комиссий в губерниях и уездах, а также в армии, на железных дорогах и в пограничной полосе. До лета 1918 года ВЧК не применяла расстрелов по отношению к политическим противникам Советской власти, вставшим на путь её свержения. Широкое распространение получила тогда практика проведения профилактических бесед и официальных предостережений через средства массовой информации.
Наибольшую опасность для Советской Республики представляли тогда подпольные боевые организации, финансово и морально подпитываемые резидентурами спецслужб стран Антанты, которые действовали под прикрытием дипломатических представительств. Для пресечения их подрывной деятельности в ВЧК разрабатывались специальные операции по проникновению в среду иностранных разведчиков-дипломатов. Распутывая паутину тайных подрывных действий, чекисты вышли тогда на главу дипмиссии Великобритании в Москве Брюса Локкарта и французского посла Нуланса, на разведчиков – англичанина Сиднея Рейли, американца Ксенофона Каламатиано, французского резидента Акриде Вертимона. В годы иностранной военной интервенции и Гражданской войны было раскрыто и ликвидировано более сотни заговоров, обезврежены тысячи шпионов, диверсантов, террористов и других врагов Советского государства.
По окончании Гражданской войны и в годы мирного социалистического строительства продолжали активно действовать зарубежные спецслужбы, которые направляли в нашу страну своих разведчиков, эмиссаров и террористов. Сотрудники органов госбезопасности давали им достойный отпор. Но чекисты являлись не только карающим мечом революции. Благородную заботу они проявили о беспризорных детях. Были приняты срочные меры по их спасению. Комсомольцы-чекисты лезли в подвалы домов и на чердаки, проводили ночные облавы на вокзалах и улицах, вытаскивали чумазых и оборванных малышей и подростков из-под котлов, в которых плавили асфальт, и определяли их в детские приюты, интернаты и колонии, производя ежемесячные отчисления однодневного пайка хлеба в пользу голодающих детей.
Одна и многочисленных, ныне замалчиваемых граней его деятельности - забота о детях-беспризорниках.
Любовь к детям проходит через всю его жизнь. “Я люблю детей, — отмечал Дзержинский, — так, как никого другого. Когда встречаюсь с ними, то сразу исчезает мое плохое настроение. Я никогда не сумел бы так полюбить женщину, как их люблю, и я думаю, что собственных детей я не мог бы любить больше, чем несобственных...”. 9 октября 1905 года Дзержинский писал: “Аскетизм, который выпал на мою долю, так мне чужд. Я хотел бы быть отцом и в душу маленького существа влить всё хорошее, что есть на свете, видеть, как под лучами моей любви к нему развился бы пышный цветок человеческой души”. После рождения сына любовь к нему переполнила душу, будто в нём сосредоточилась вся его жизнь. Такое отношение к детям во многом предопределило его решение в 1921 году возглавить Комиссию по улучшению жизни детей при ВЦИК.