Газета "Своими Именами" №44 от 29.10.2013
Шрифт:
Именно эти причины подтолкнули окружение Андропова к тому, чтобы окрестить себя отцами перестройки. По словам Яковлева, в стране столкнулись друг с другом два непримиримых проекта реформ: нацеленный на сохранение системы проект КГБ и его собственный план, который предусматривал ликвидацию коммунизма. Представители спецслужб и военно-промышленного комплекса, которые сформировали группу своего рода «авторитарных модернизаторов», были категорически против подобных послаблений и выступали за укрепление роли государства в производственной сфере. Они обвинили Яковлева в том, что тот поддался порыву и «заворожил» Горбачёва, подтолкнул его к действиям без подготовки и чёткого плана.
Как бы то ни было, из кремлевских архивов (самый надежный источник для анализа существующих теорий) следует, что в записке идеолога реформ генеральному секретарю от 6
Таким образом, свобода, демократия, нравственность и природа формировали основу нового политического мышления, которое отличалось сознательно показным идеализмом и, следовательно, совершенно не походило на реалистический настрой государственных деятелей времен холодной войны. Тем не менее, у Горбачёва не было возможности опереться на средний класс мелких собственников, как это было в ряде европейских государств в XIX веке, на самой заре капитализма, в результате чего он мог предложить лишь сложное умственное построение, которое делало упор на борьбе «прогрессивных сил» с консерваторами. Эта конструкция, которая закрывала глаза на стоявшие перед СССР национальные, социальные и экономические проблемы гигантских масштабов, затеняла и существовавшие линии раскола советского общества.
В качестве старта своего проекта реформ генеральный секретарь в 1986 году обратился с призывом к интеллигенции и запустил свою политику гласности. Интеллигенты, которые стремились к царившей до революции нравственности, в очередной раз сделали упор на этической ответственности. Власть согласилась признать диссидентов: Андрею Сахарову разрешили вернуться из ссылки в Горьком, политзаключенные смогли выйти из лагерей и психиатрических больниц, Александр Солженицын был реабилитирован и смог выпустить книги, эмигранты получили добро на возвращение в СССР. Затем Яковлев предложил установить отношения с Папой римским. Он был убежден в необходимости найти со Святым престолом общий язык «на основе общечеловеческих ценностей». Именно в этой связи Горбачёв сделал заявление о том, что общечеловеческие ценности стоят выше ценностей классовой борьбы. Иоанн-Павел II, в свою очередь, сыграл значительную роль в развитии горбачёвской мысли, особенно в Польше. Тем не менее, когда я спросил Яковлева, действительно ли Горбачёв искренне отстаивал эти идеи, он ответил мне совершенно неожиданным образом: «Горбачёв лгал, а старик Рейган верил. Горбачёв водил всех за нос, а Миттеран, этот хитрый лис, тоже поверил ему. Но он врал так хорошо, что в конце концов сам начал верить!».
Владимир ФЕДОРОВСКИЙ, “Atlantico”, Франция, inosmi.ru
Об авторе. Владимир Федоровский, дипломат во времена больших потрясений на Востоке, дает читателю возможность познакомиться с уникальными свидетельствами очевидцев и неизвестными ранее архивными данными о Михаиле Горбачеве, его супруге Раисе и западных партнерах. Отрывок из «Романа о перестройке».
От редакции. В стремлении оправдаться за своё участие в уничтожении страны автор делает вид, что не знает о сознательной работе А. Яковлева на Соединённые Штаты. Поэтому в данном материале он выглядит наивным до тупости сторонником «перестройки». Горбачёв, в силу мелкости своей натуры, был способен обмануть только честных людей (потому что они честные), а для прожжённых политиканов он был и остаётся не более чем удобный для манипулирования субъект, которого сумели провести на высший пост вражеского государства.
КУЛЬТУРА
«ПИР ДУХА» ПО-ЛУЖКОВСКИ ЗАВЕРШАЕТСЯ
Разрушение исторического облика Москвы в период правления Юрия Лужкова – одна из самых обсуждаемых тем последнего времени. Удивляться этому не приходится. Город с 860-летней историей за полтора десятилетия превратился в уродливый конгломерат торгово-развлекательных комплексов, офисных сооружений, элитных кварталов и режимных территорий. В центре столицы уже не найти ухоженных заповедных уголков и уютных двориков. По нынешней Москве невозможно, как в недавние времена, прогуляться пешком, негде спокойно полюбоваться узорочьем древнего храма или фасадом дворянского особнячка.
Бесчисленное количество злостных нарушений времени хозяйничанья «лучшего мэра» привело к обезличиванию заповедного центра столицы и уничтожению более ста тридцати охраняемых объектов культурного наследия города. «Пир духа», некогда устроенный Юрием Лужковым на потребу московского обывателя, уже обернулся поминками по заповедному городу и ныне плавно перерастает в культурную катастрофу невиданных масштабов.
Критические выступления противников бессмысленной и беспощадной реконструкции старой Москвы, направленные на сбережение её памятников, встречали резкое противодействие городских властей и послушных им СМИ. Одно дело привычно «мочить совка» за вандализм в отношении памятников истории и культуры. И совсем другое – тащить на себе груз заботы о многосложном наследии города, самим осуществлять практическую работу по его сохранению и использованию. Возмущение действиями московских властей лужковская команда обрывала окриком, памятным со времен достопамятной «посохинской» реконструкции столицы: «Москва не археологический памятник, Москва не пыльный музей – это живой развивающийся город». Для оправдания собственного вандализма оказывались пригодными любые средства.
Выставляя Москву жертвой большевизма, столичная власть внушала, что теперь-то всё идет как надо – исторический облик города восстанавливается в самом лучшем виде. Это красные вандалы крушили русскую столицу во имя бредовых интернациональных идей и химеры коммунизма. Это они уничтожали лермонтовские и грибоедовские домики, уродуя милый сердцу образ города. Либеральная же лужковская команда если и ломает Москву, то для ее же блага и на радость любимому электорату. Этим принципом Главный архитектор столицы Александр Кузьмин и его шеф Юрий Лужков руководствовались до самого недавнего времени, уродуя заповедный центр столицы сооружениями, чуждыми духу исторической Москвы.
Одной из главных особенностей продолжающейся внутримосковской полемики о судьбе культурного наследия столицы являлось до недавнего времени публичное утверждение и оправдание лужковским руководством особого «столичного права» на применение административного ресурса в вопросах его сохранения и использования.
Попрание действующего законодательства было наглым и очевидным. Действия московских властей в сфере охраны культурного наследия вызвали к жизни ряд юридических уловок, противоречащих охранному законодательству, а в целом – спровоцировали кризис легитимности в этой области. Это наглядно проявилось, например, в широком применении понятия «предмет охраны памятника». Названное понятие на вполне законных основаниях допускает полное уничтожение объекта государственной охраны с сохранением одной из его характеристик, например, композиции главного фасада или плана объекта.
В ходе практического «восстановления» исторического облика столицы её живое тело с многообразием художественных и материальных ценностей часто подменялось макетами и муляжами. Ведь в глазах «крепкого» московского хозяйственника комплекс памятников истории и культуры выглядел всего лишь обветшавшим имуществом, требовал замены.
Экспансия новоделов в городскую среду размыла границы между памятником и его подобием, обесценила историко-культурную значимость архитектурного наследия, оттеснив на второй план проблему его сохранения. В результате Москва превращалась в город исторических фантомов. Её культурное наследие сбрасывалось с «парохода современности». Создавалась рукотворная образцово-показательная «историческая» Москва, являвшаяся продуктом столичной «фабрики грёз», служившая фоном лужковских мистерий и маскировавшая бесчисленные утраты объектов исторического наследия.