Газета "Своими Именами" №9 от 19.10.2010

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

К тому же:

– нет ни одного примера упоминания о работе судебных троек после ноября 1938 года;

– Политбюро ЦК ВКП(б) формировалось Центральным комитетом ВКП(б), а его члены назначались Центральным Комитетом, нет ни единого случая, когда бы Политбюро не выполнило указания ЦК ВКП(б), посему «решение Политбюро» о создании судебной тройки после того, как ЦК запретил их работу, является вопиющим признаком подложности данной «выписки из решения Политбюро».

6. Решения Политбюро хранились в строжайшей тайне, и те,

кому эти решения посылались для ознакомления, не имели права никому сообщать ни о содержании решения Политбюро, ни о самом факте такого решения. Посему явными признаками подделки является:

– отсутствие подписи Берии в ознакомлении с Решением при прямом указании об этом в самом документе;

– отсутствие обязательных для подлинных выписок факсимильной подписи секретаря ЦК И. Сталина и оттиска мастичной печати ЦК ВКП(б);

– «выписки» отпечатаны на фальшивых бланках, не применявшихся в практике делопроизводства Политбюро;

– осуждение поляков поручено трем лицам – Меркулову, Кобулову и Баштакову, - но им решение не адресуется;

– в архивах не найден приказ Берии о создании тройки и нет ни единого распорядительного документа о её работе.

7. «Выписка из протокола Политбюро» №2 (на имя Шелепина) является шедевром маразма фальсификаторов в связи с тем, что:

– документ исполнен на бланке ВКП(б), а заверен печатью КПСС;

– подпись Сталина, дата и фамилия адресата вписаны на другой пишущей машинке;

– «выписка решения Политбюро» о расстреле поляков датирована 27 февраля 1959 года, и если принимать её за подлинную, то получается, что поляки продолжали сидеть в лагерях до этого времени и только в 1959 году их решили расстрелять;

– указание о создании тройки и расстреле Политбюро адресовало Шелепину, но из состава «тройки» на тот момент в живых оставался только Баштаков;

– если принимать этот «документ» за подлинный, то получается, что Сталин в 1959 году встал из гроба и явился на заседание Политбюро;

– «выписка для Шелепина» оформлена как заверенная копия, но фактически она не заверена ни одним должностным лицом ЦК КПСС и отсутствует круглая печать.

8. «Письмо Шелепина» в ЦК КПСС подложно, поскольку:

– послано через канцелярию КГБ, т.к. имеет исходящий номер (632-ш) и дату отправки 3 марта 1959 г., но не имеет входящей регистрации ЦК КПСС в этом же году;

– никакой делопроизводитель не поставил бы на «письмо Шелепина», посланное в 1959 г., штампик входящего номера в 1965 году;

– ещё один штамп от 20 марта 1965 года свидетельствует, что письмо уже давно не работающего председателем КГБ Шелепина было как бы передано уже находящемуся на пенсии и объявленному «волюнтаристом» Хрущеву, и тот после прочтения отослал его в другой отдел ЦК, где его от «волюнтариста» на пенсии приняли и зарегистрировали;

– письмо написано от руки, но не Шелепиным, зарегистрировано в канцелярии КГБ, следовательно, отправлено не лично Шелепиным, а обычной почтой. И если не считать это письмо подделкой, то получается, что в 1959 году на весь Комитет

госбезопасности была всего одна пишущая машинка, да и та к этому времени сломалась;

– на «письме» нет ни малейших помет или распоряжений ни одного секретаря ЦК КПСС и получается, что письмо Шелепина никто из секретарей ЦК вообще никогда не видел;

– описывая «решение Политбюро», исполнитель написал «Постановление ЦК», чего не могло быть – Шелепин безусловно знал разницу между ЦК и Политбюро.

– описывая «решение Политбюро ЦК ВКП(б)», исполнитель написал «ЦК КПСС»;

– исполнитель не знал, что пленные поляки были вывезены из Старобельского и Осташковского лагерей военнопленных живыми;

– в подлинном документе не могло быть написано, что Старобельский лагерь находится «близ Харькова»;

– указаны на 1959 год целыми и хранящимися в архиве «учетные дела на военнопленных» Старобельского лагеря, но эти дела были сожжены еще 25 октября 1940;

– «Письмо Шелепина» написано с густым иностранным акцентом и в нём содержится 29 орфографических и грамматических ошибок.

Это далеко не все признаки поддельности документов «закрытого пакета» №1, но сторона истца хотела бы на этом закончить.

Уважаемый суд, подложные документы из «закрытого пакета» №1 жестко связаны друг с другом смысловым содержанием. Поэтому любой признак подделки одного из них является признаком подделки и остальных документов. Это причина, по которой Конституционный суд не только не оперся в своих выводах на подобное доказательство, но и не стал публиковать позорящие Россию документы в «Материалах дела».

Специалист по подделкам Козлов утверждает, что 7 признаков подделки с головой выдают подложный документ. Уважаемый суд, у нас на три взаимосвязанных между собой текста имеется более 40 признаков подделки!

В связи с этим, а также руководствуясь статьей 186 ГПК РФ, просим суд предложить ответчикам представить суду другие доказательства того, что Сталин И.В. вместе с пятью другими членами Политбюро ЦК ВКП(б) якобы приказал судебной тройке рассмотреть дела 25 700 польских граждан с применением к ним высшей меры наказания – расстрела».

Объясню, статья 186 требует: «В случае заявления о том, что имеющееся в деле доказательство является подложным, суд может для проверки этого заявления назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства». Смысл: тут ведь всего два варианта – или доводы заявления о подложности убеждают судью, тогда он признает доказательство подложным тем, что предлагает стороне, представившей его, заменить это доказательство, либо доводы заявления о подложности не убеждают суд, тогда судья назначает экспертизу, чтобы снять те сомнения в подложности, которые даны в заявлении. Причём это логика, а не отвлеченное указание закона. Какой, к примеру, может быть третий вариант? Судья считает, что доказательство немножко подложное, а немножко подлинное? Сам судья, без экспертизы, определит подлинность почерков, шрифтов, штампов и печатей?