Газета Завтра 12 (1061 2014)
Шрифт:
После этого начинается другая история - история моих разочарований как в "Партии Регионов", так и в тех людях, которые курировали украинское направление в нашей политике. Я к этому времени уже ясно представлял себе, что Янукович - проблемная фигура, а "Партия Регионов" - далеко не однозначно пророссийская сила, что нужно прорваться к низам Украины, создавая народное массовое движение.
Попытками этого, созданием Народного фронта юго-востока Украины, я занимался с 2008 года. Эта идея здесь всем понравилась, но потом её осуществление было отдано в чужие
В результате жёсткой позиции самого Януковича, он не дал нам возможности создать такую, если не альтернативу, на тех порах - просто организацию, которая могла бы поддержать его притязания, но при этом потребовать с него исполнения обещаний. В 2010 году, придя к власти, он уже был абсолютным монополистом в представлении юга и востока Украины. Нам на этом этапе приходилось с ним договариваться, и не всегда эти договорённости удавались. Как мы понимаем, после всего происшедшего он полтора года вёл Украину в Евросоюз и сам создал тот Майдан, который его сверг.
Владислав Шурыгин. Вы, наверное, самый "не пускаемый" на Украину российский политик?
Константин Затулин. Мне запрещали въезд при двух президентах. Первый, при ком запретили, - Леонид Кучма, которому я помогал стать президентом в 1994 году, будучи действующим председателем комитета Госдумы, поддерживал, насколько мог, его избирательную кампанию. Но после, вопреки своим обещаниям, Кучма дал карт-бланш на расправу с Крымом в 1995 году. Напомню, 17 марта 1995 года Верховная Рада Украины в присутствии президента Украины, отменила Конституцию Крыма, ликвидировала пост президента, сняла с этой должности Юрия Мешкова.
Я выступил, конечно, против этих нарушений предвыборных обещаний. Мои слова задевали тех, кто тогда был на Украине при власти. В 1996 году - через месяц после того, как я вышел из депутатского сословия, находясь в Севастополе, я узнал, что правительство Марчука объявило мне запрет на въезд в Крым. Из-за того, что, дескать, моё пребывание в Крыму разжигает межнациональные конфликты, страсти и прочее. В 2001 году, когда уже на Украине полыхала кампания "Долой Кучму!", с меня эти "оковы" сняли.
Новые запреты на мой въезд - теперь уже не в Крым, а на Украину в целом, - последовали в 2006 году от Ющенко. Это наказание за известную историю с недопущением американцев в Крым, срывом манёвров "Си Бриз". В тот раз они проводились по явно провокационному сценарию: совместная американо-украинская борьба против сепаратизма некоей республики. Морские пехотинцы высадились с этой целью в Крыму. Но Ющенко забыл о норме законодательства Украины, согласно которой любое участие в манёврах на территории Украины должно быть санкционировано решением Верховной Рады.
И тут вопрос оказался принципиальным. Тогда "Партия Регионов" и Компартия накануне выборов в Парламент в марте 2006 года объединились. Поскольку я выступал в роли тайного советника Виктора Януковича, то Ющенко воспользовался этим случаем, - а крымчане выгнали американцев из Крыма, и с законной точки зрения всё было абсолютно правильно
Потом Ющенко ещё два раза в бытность свою президентом возобновлял эти запреты. Там были самые разные истории, провокационные в том числе. Мне довелось очутиться на больничной койке после очередного инцидента в аэропорту Симферополя, когда мне приходилось в течение трёх часов стоять на верхней ступеньке трапа прибывшего самолёта, а меня пытались всеми силами запихнуть обратно. Народные депутаты Украины - в частности, Олег Царёв - отбивались вместе со мной от этого.
Украина вполне могла бы быть успешным многонациональным государством, с двумя государственными языками, не переживать того, что она пережила к тому моменту. Она не создала бы повода для кризиса, который мы сейчас наблюдаем. Но это только в том случае, если бы была заинтересованность в общежитии на Украине разных народов.
Украинская элита реализовывала другой проект - проект национального государства, который не предусматривал никакой государственности русского языка, никакой федерализации Украины. И, конечно, предусматривал такую деталь, как создание единой поместной церкви, создать которую можно только через разрыв единства с Московским патриархатом. Разрыв единства Православной церкви назывался благозвучно - "создание единой поместной церкви на Украине".
Эти три главные условия: федерализация Украины, русский язык как государственный и оставление масс верующих в единой Русской православной церкви, - я считаю главными условиями возможных особых отношений между Россией и Украиной.
Владислав Шурыгин. Произошло некое русское чудо, которого никто уже не ждал. Помню наши с вами разговоры, особенно, когда нужно было второй раз парафировать этот Договор, и когда мы говорили, что это последняя возможность вскочить на поезд, не отпустить Украину, не парафировать Договор. И они всё равно его парафировали, они всё равно его продлили.
Константин Затулин. В 2008 году я был вновь депутатом Госдумы, и мы провели слушание на этот счёт. Мы рекомендовали - это было при Ющенко - официально заявить о том, что не собираемся продлевать этот Договор в создавшихся условиях на следующий срок. Это была угроза серьёзная Украине, там это так и ощущали. Мы не смогли реализовать это. Но в 2008 году Грузия развязала военный конфликт в Южной Осетии.
Владислав Шурыгин. Я помню осень 1991 года, когда я впервые прилетел в Севастополь. Вокруг - полный разброд и шатание, мужички стоят у каких-то пивняков. Из стеклянных банок, потому что кружек не было, цедят пиво. Разговоры о том, кто куда пойдёт, кто продастся, кто не продастся. Где-то что-то делят. Было страшное ощущение трагедии и проигрыша. Потом, когда много раз приезжал, поражался, что на этой площади бурлит русская энергия, но она всё равно, как в капсуле, запечатана.