Газета Завтра 14 (1011 2013)
Шрифт:
То, что Дмитрий Синицин оказался неравнодушным человеком, для меня - не исключение из правил, а, скорее, очень важный знак. Знак того, что надежда на русское чудо, о чём говорит Александр Проханов, всё-таки жива вопреки всему. И снова, как в 1943 году, мы оказываемся в ситуации идеологической Прохоровки, и опять есть надежда на победу, несмотря на численный перевес и остальные исходные преимущества нашего врага.
Как автор фильма о Прохоровском сражении, я чувствую себя счастливым. Для меня такой зритель, который понял суть фильма, гораздо важнее всех рейтингов и фестивальных наград, которые я получил.
Виталий Аверьянов.
Это письмо молодого москвича является знаковым. Приходит новое
И встает непростая задача: как нам, тем, кто всегда отстаивал и отстаивает национальную честь и память своего государства, своего народа, поддержать такой настрой молодых людей на поиск правды, не дать ему погибнуть от коррозии "взрослой" жизни с ее привычными компромиссами, кислотными условностями, всеразъедающим равнодушием, окаменелостью сердца?
Ведь обычный средний человек, добрый и патриотически настроенный, часто уже не замечает таких очевидных символических провалов, которые допустили заказчики этой армейской машины. Известно, что при разработке первых Tiger HMTV в начале 2000-х годов заказчиками выступили арабы-иорданцы. Но с тех пор прошло много лет, иорданцы давно уже отказались от продолжения сотрудничества, они своими силами выпускают аналогичные бронеавтомобили Nimr. Соответственно, руководство ГАЗа или Военно-промышленной компании могло уже давным-давно поменять название своего детища. Если бы был хотя бы на йоту нравственный слух, хотя бы какое-то уважение к истории у наших бизнес-капитанов. Я не исключаю, что в кулуарах этот вопрос обсуждался, но последнее слово, как водится в современной России, осталось за теми "олигархами", для которых цинизм стал нормой. И никто не посмел их поправить: ни министры обороны, ни генералы, ни депутаты.
Зато теперь появляется Дмитрий Синицин, чтобы указать на голого короля и задать, казалось бы, простой и наивный вопрос: "Как же можно было назвать именем смертоносной машины, унесшей бесчисленное количество жизней наших дедов и прадедов, современную боевую единицу Российской армии?" И ведь действительно: совестно должно стать многим нашим военачальникам, которые ездят на "тиграх", при одном упоминании того, какой ценой давалась победа на Прохоровском поле, как героям-танкистам приходилось совершать невозможное: противостоять значительно превосходящей нашу немецкой технике, и не просто противостоять - одолевать и усмирять ее.
Это письмо является знаковым еще и в другом смысле. Оно звучит как симптом того, что наша держава возрождается. Вновь из глубин народа прорастают зерна высокой простоты, ясности в понимании чести и бесчестия, святыни и кощунства.
Не так давно прошумела новость об осквернении молодыми людьми в Астрахани мемориала той великой войны. Да, у всякого поколения есть лицевая и изнаночная сторона. Падение и подъем зачастую соседствуют. И, тем не менее, мы видим, что дела просвещения - такие, как документальные фильмы о войне, - дают свой результат. Если таких, как Дмитрий Синицин, готовых к поступку ребят, станут сотни и тысячи, то не будет варваров, способных потушить "вечный огонь", нравственная слепота этих варваров растает, растворится.
Письмо Синицина Изборскому клубу надо использовать не просто как повод к переименованию одной из единиц армейской бронетехники, а как повод к началу широкой кампании за очищение и восстановление символов русской славы.
Публикуя это письмо, а также комментарии к нему членов Изборского клуба и автора фильма "Прохоровка. Укрощение Тигра" кинорежиссёра Романа Газенко, мы рассчитываем на отклик официальных лиц: министра обороны РФ Сергея Шойгу и вице-премьера Дмитрия Рогозина.
Заметки
Владимир Бондаренко
4 апреля 2013 0
Политика
Только что прошёл пленум Союза писателей России. Пленум моих давних боевых товарищей. Вначале обсудили важнейшие поблемы русского языка. Было очень много ярких и толковых выступлений. Выступил и я о вредительской деятельности нашего Министерства образования, заменившего программу воспитания творцов воспитанием потребителей. Вспомнил и о том, что сейчас нас уже учат русскому языку не Крупины и Распутины, не Прохановы и Личутины, а израильские заезжие русскоязычные писатели. Затем заговорили о предстоящем съезде...
Почти никто не заметил, когда пленум стал историческим. А он стал, когда официально внесли предложение избрать на съезде почетного председателя Союза писателей. Значит, будет предложен новый председатель?! Значит, уходит Валерий Ганичев? И сразу делегаты пленума зашевелились, чуть ли не в зале стали кучковаться, кто за какую кандидатуру. Не сомневаюсь, все будут достойные, но что дальше?
После избрания главой Союза любого самого достойного из окружения Ганичева, из секретарей Правления и членов Правления в течение года та или другая крупная компания - Газпром ли, Лукойл ли, еще кто-нибудь - отберет роскошное здание Союза писателей, расположенное в самом центре Москвы. А вслед за этим разлетится и наш Союз. Не помогут никакие хитрые закулисные переговоры.
Для того, чтобы сохранить и здание Союза, и сам Союз писателей в боевом виде, необходим как минимум новый сильный харизматичный лидер, смело толкающий двери в кабинеты и Путина, и Медведева, и Суркова, и патриарха Кирилла, и министра Мединского. Говоря абсолютно объективно, не беря в расчет "живых классиков", таких патриотических харизматических лидеров у нас всего трое. Если кто хочет, может меня поправить.
Это, прежде всего, Александр Проханов, главный редактор газеты "Завтра", идеолог и создатель Изборского клуба, формирующего новую государственную идеологию. Казалось бы, лучшего и желать нельзя.
Но я вспоминаю, как лет двадцать назад, в начале перестройки, с одобрения и Юрия Бондарева, и Сергея Михалкова на съезде писателей готовились утверждать первым секретарем Правления Александра Проханова, секретарем по литературе - меня, а секретарем по всем издательским делам - Виктора Калугина. Помню, вечером мы все пожали руки Бондареву у него в кабинете и поехали спать. Мы не занимались интригами, - мы готовили новый общественно-политический, литературно-издательски-финансовый центр писателей России. Мы опережали даже шаги перестройки. Предстояла работа в буче, боевой и кипучей.. В нашей команде были и Слава Рыбас, и Владимир Личутин, и всё поколение сорокалетних талантливых энергичных и пассионарных писателей Утром в боевом настроении мы пришли в Театр Советской Армии, где происходил съезд. Но ночные чиновные бесы исхитрились все развернуть иначе. Наши почтенные начальники осудили московский бунт, и при поддержке радостной провинции, не понимающей, что делает, избрали первым секретарем бедного Борю Романова, хорошего парня, моряка, неплохо справлявшегося с Мурманской, а затем с родной ему Новгородской организацией, но ничего не понимающего в московских делах. Борис Романов честно сгорел за три года и ушел в мир иной. Невольными убийцами стали все его провинциальные друзья, дружно проголосовавшие за его кандидатуру. Вместо меня избрали неприметного серенького чиновника Валерия Рогова, отличившегося разве что тем, что на Пленуме назвал Юрия Бондарева Солнцем России. Где он сейчас - никто и не знает.