Газета Завтра 21 (1018 2013)
Шрифт:
Об изменившейся парадигме шоу-бизнеса в девяностых говорили музыканты типа Tricky, Moby. В нулевых об этом стали писать экономические немецкие журналы, то есть это стало вопиюще очевидным. Какие последствия это имело - мир музыки в конце девяностых сильно-сильно изменился: английский трип-хоп - сдох, драм-н-бейс сдох, так и не став крупной музыкой, гранж - сдох. Появился инди-рок, но какой-то хилый. Возник Интернет и mp3, и всё заполнилось сиюминутной самодельщиной.
Этой ситуации, описанию катастрофы, собственно, и посвящён "Музпросвет". Где-то с 1999 года и до 2004 года шёл распад, который мог бы измениться за счет новой волны 2005 года. Психо-фолк, "новая странная музыка", такой свежий хиповский креатив. Но он тоже провалился, ничем не кончился. Тогда я вывесил на своем сайте список из 35
"ЗАВТРА". Начало ХХ века - глобальные социокультурные изменения, плюс появление новых звуков, новых инструментов. Возникает множество новой музыки, та же Новая Венская школа.
Шоу-бизнес шоу-бизнесом, но и сейчас происходит масса трансформаций, просто континенты дрейфуют и сталкиваются, и опять-таки масса новых технологий. Казалось бы вот она революционная ситуация
А.Г. Не для музыки.
"ЗАВТРА". Что же - шоу-бизнес просто всё подавил?
А.Г. Музыкантами нужно заниматься, музыкантов нужно вытаскивать, их не нужно давить. Я тут не знаю, насколько виноват шоу-бизнес, насколько виноваты сами музыканты. Почему кончился гранж? Гранж - это музыка вокруг "Нирваны". Самой популярной и крутой группой одно время была даже не Nirvana, а Smashing Pumpkins, поскольку у них был альбом про меланхолию, как раз в общей завороженности словом "меланхолия". К Билли Коргану я как-то прикипел душой. Он - один из самых неглупых людей внутри шоу-бизнеса, как тот же Мэрилин Мэнсон.
Даже когда я уже перестал делать передачи о гитарном роке, все равно читал, что же говорит Билли Корган. Распалась музыка из-за героина, сам Корган на героине не сидел, но сидел барабанщик. Плюс от него самого ушла то ли жена, то ли подруга, и у него поехала крыша. И группа уже не функционировала как единое целое.
Я знал одну девушку-немку, которая играла на гитаре во французской панк-группе. И она сказала мне, что группа не существует больше трёх лет пять лет - это максимум, это просто ангелы. Любая группа - идёт от энтузиазма, от записи первых демо, первый альбом - это уже налетание на риф, который большинство групп не переживает. Если переживают, то в сердце остаётся инфаркт. Люди сильно меняются, плюс гастроли, плюс семейные проблемы, плюс безденежность, плюс нереализованность, осознание, что ты художественно несостоятелен, потому что есть миф о том, что нужно играть на гитаре как, я не знаю, Джимми Пейдж, или наоборот как гитарист из Public Image Limited, который играет чёрт знает как, не очень правильно и не хорошо, но с диким кайфом
Пять лет, всё. The Clash в 1977-м сформировались, в 1982 - альбом "Combat Rock" - выключайте свет.
"ЗАВТРА". Как же быть с группами, которые по тридцать лет живут? Производство музыки есть, но музыки при этом нет?
А.Г. Интерьер в кафе есть, при этом он вроде бы и не какой-то особый. Depeche Mode музыку записывает, а слушать её не хочется. То есть они музыку производят, галку как бы можно поставить, но
Шёнберг, систему атональной додекафонной музыки изобретал и разрабатывал двадцать лет. А идею можно рассказать на пальцах, статья в Википедии - две страницы! Почему выдающемуся композитору ХХ века, возможно, самому крупному музыкальному интеллектуалу первой половины ХХ века наряду с Адорно (я очень хорошо отношусь к Стравинскому, но ни разу не слышал, чтобы Стравинский был интеллектуалом, он был композитором и этого для него было достаточно) понадобилось двадцать лет?
Или история с Ньютоном, которому яблоко упало на голову и он понял, что действует закон всемирного тяготения
"ЗАВТРА". У Ньютона была большая подложка из оккультистов...
А.Г. Подложка там дифференциальное исчисление, частным случаем применив которое, он открыл постоянное ускорение свободного падения. Ньютон двадцать лет им занимался. В той Европе людей такого интеллектуального уровня было человека три. Ньютон, Лейбниц, а после них был Кант, который никак не мог решить,
Я читал где-то, что самым умным человеком на земле был Аристотель. Но Ньютон того же порядка, всемирный гений первой пятерки. Как Рембрандт, Микеланджело, Рафаэль, и понятно, что выше их - не прыгнешь, каким бы ты панком-перепанком, не был. И вот Ньютон, человек такого масштаба, двадцать лет мурыжил то, что в школе изучают за 2-3 урока.
Та же история с Шёнбергом - почему-то понадобились годы чудовищного напряжения, колоссального анализа. Потому что Шёнберг хотел делать музыку Вагнера, а фактически Рихарда Штрауса, на совершенно новых основаниях. И что бы она была не бессмысленным коллажом, не продавленным принципом "на первый, второй, двенадцатый рассчитайсь", а теперь перестроились, и у нас получилась серия. Речь шла не о комбинаторной математике, а о том, чтобы это акустически имело смысл, чтобы это была экспрессивная романтическая музыка, Шёнберг ведь - последний европейский романтик. Он хотел, чтобы и была стена звука, и при этом чтобы возник такой страстный романс как, например, "Нет, не любил он", но переданный языком Велимира Хлебникова.
В течение двадцати лет этот безумный профессор упирался и сварганил то, что перекосило крышу Бергу и Веберну, и они втроём в несколько лет вообще изменили ход мировой музыки.
А потом Пьер Булез говорил, что оперный театр надо взорвать, а если в шестидесятых в некоторых сообществах произнести имя Шостаковича, то с тобой даже разговаривать бы не стали.
Но вот выдающийся композитор-авангардист Маурисио Кагель сказал мне, что уже в середине семидесятых стало понятно, что линия Штокхаузена ведёт в тупик и нужно возвращаться к тому же Стравинскому, к тому, что было параллельно Шёнбергу.
Кагель говорил, что в других парадигмах не возникает таких проблем, как в сериальной музыке. И все это интересно, и вполне оправдано, и легитимно, и имеет право быть. Можно писать тональную музыку или частично тональную, существует ряд путей между тональностью и додекафонией. Наконец, можно разные додекафонии придумать - здесь тоже не всё так авторитарно, как это казалось Шёнбергу.
На мой вопрос - не поражение ли это, Кагель сказал: "Нет, это свобода". И, слава Богу, и очень хорошо. Мы не скаковые лошади на узкой дистанции - кто придет первым в дисциплине сериальной музыки, как себя мыслил Штокхаузен, и как он об этом писал.
Такого рода отношение к музыке, или же к написанию романа или картин - мне очень импонирует. Сёрьезные люди по двадцать лет занимаются, у них не всё получается, иногда какая-то ахинея выходит, переходные формы существуют, пишут они об этом. Можно взять книгу и прочитать, что думал Шёнберг за три года до того как изобрёл додекафонию.
И мне это интересно. Если сейчас кто-то готов инвестировать такую же степень серьезности, компетентности в изобретение. Даже не то, чтобы в изобретение чего-то нового, да чёрт бы с ним с новым. Нет такого императива - "делай новое или в супермаркете Интернета, в mp3 ты не канаешь". Не можешь новое, хоть что-нибудь делай. И я не говорю, что существует только вариант -роман на двадцать лет, иначе пошёл прочь. Получается коротко - пиши. Но в короткий проект, в финтифлюшку невозможно вкладывать годы. Что писать как Хлебников может каждый - я слышал. Очень хорошо. Первое абсурдистское стихотворение может получиться в качестве пародии. Проблема во втором. Или на рояле - "блям-блям-блям", изобразить фри-джаз в духе Сесила Тэйлора. Есть люди, у которых это получается. Вопрос, что ты сделаешь дальше. Если сможешь, варьировать так, чтобы сыгранное через неделю или через год не было похоже на сыгранное сейчас, значит ты Сесил Тейлор №2 . Проблема-то в том, если ты сейчас "блям-блям-блям" и через год тоже самое, один в один, то получается, что ты отпечатался лицом или ладошкой и больше ничего. А если человек в этом абсурдистском, примитивистском ключе может годы работать, не валять дурака, не шокировать окружающих, а действительно работать и сам что-то понимать, и есть некая референтная группа, которая понимает, что он делает, то я утверждаю, что это интересно и оправданно.