Газета Завтра 269 (4 1999)
Шрифт:
Недавно мне пришлось встретиться со старыми сербами, которые с 1941 года боролись против коммунистов с оружием в руках. Один из них заявил: “Десятилетиями врагом сербских патриотов был международный коммунизм, сегодня же можно сказать, что самым большим врагом сербского народа являются местные и заграничные демократы!”.
Боже, спаси бедную Сербию!
На снимке: бойцы сербской самообороны
10 февраля 18 час. 30 мин.
Центральный Дом литераторов
“ПАМЯТИ А.С.ПУШКИНА”
Вечер ведет председатель Московской
организации Союза писателей России писатель, публицист Владимир ГУСЕВ
Поет солист Большого академического театра — Владимир БУКИН
(авторская программа)
Справки по телефонам:
925-00-50; 923-38-03
12 февраля 18 час. 30 мин.
Центральный Дом литератора
“ПОКЛОН ГРИБОЕДОВУ”
К 170-летию со дня гибели
Вечер ведут: историк, поэт, публицист
Николай ЛИСОВОЙ;
поэт, публицист Татьяна ГЛУШКОВА
В вечере принимают участие: народный артист России Владимир ЗАМАНСКИЙ; заслуженная артистка России Ольга ФОМИЧЕВА; артист театра и кино Николай САХАРОВ
Состоится первое публичное прочтение новой неизданной книги стихов Татьяны ГЛУШКОВОЙ
Справки по телефонам: 925-00-50; 923-38-03
17 февраля 18.30.
Дворец культуры АМО ЗИЛа
Программа
“ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК”
Поет народный артист России
Александр МИХАЙЛОВ
в сопровождении ансамбля
Справки по телефонам:
925-00-50; 923-38-03
Михаил Шевченко НЕДОСКАЗАННЫЙ ШОЛОХОВ
Михаилу Шевченко исполняется 70 лет. Прекрасный русский писатель, поэт, критик долгие годы был связан с великим Михаилом Шолоховым. Поэтому, поздравляя
“...Запомнился такой случай. В мае 1975 года мы с Михаилом Александровичем просматривали у него в доме только что принесенные с почты газеты и журналы. Писатель спросил, читал ли я апрельский номер журнала “Москва”.
— Нет, я его еще не видел.
Шолохов вышел в соседнюю комнату и вскоре возвратился с раскрытым на 20-й странице журналом.
— Читай вслух отсюда! — указал он на заметки “Из записной книжки” Михаила Шевченко.
Я громко прочел:
“Как-то отец перечитывал “Тихий Дон”, заканчивал последнюю книгу. Сидел в горнице один. А я наблюдал за ним из кухни.
У отца образование — четыре класса церковно-приходской школы. Он читает шепотом. Читает медленно, но запоминает прочитанное на всю жизнь. И страшно все переживает.
И в этот раз он вдруг захлопнул книгу, швырнул на стол очки и громко сказал, неизвестно к кому обращаясь:
— Ну чого! Чого йому не повирылы?! Вин уже так умотався... так умотався Гришко той...
Увидел меня, смутился своей горячности и, уже как бы оправдывая горячность, продолжал:
— Ну ты подумай, сынок... Хто ж Гришку знав лучше, чем Кошевый? Хто? И хто ж йому мог повирыть, як не Кошевый? Вин же, Мишка Кошевый, за революцию стояв. Значит, перво-наперво вин и должен був вирыть чоловику!.. А вин не повирыв!.. Не повирыв и товкнув Гришку в банду... А шоб же ему повирыть! А? Гришка-то весь истлив душою, вин тильки й думав, шо за землю, за плуг, да за дитэй своих...”
Глубокое волнение отца М. Шевченко, видимо, было вызвано чтением главы из “Тихого Дона”, в которой приводится разговор Григория с Михаилом Кошевым:
“— ...Так ты чего, Михаил, боишься? Что я опять буду против Советской власти бунтовать?
— Ничего я не боюсь, а, между прочим, думаю: случись какая-нибудь заварушка — и ты переметнешься на другую сторону.
— Я мог бы перейти к полякам, как ты думаешь? У нас же целая часть перешла к ним.
— Не успел?
— Нет, не схотел. Я отслужил свое. Никому больше не хочу служить. Навоевался за свой век предостаточно и уморился душой страшно. Все мне надоело, и революция, и контрреволюция. Нехай бы вся эта.. Нехай все оно идет пропадом! Хочу пожить возле своих детишек, заняться хозяйством, вот и все. Ты поверь, Михаил, говорю это от чистого сердца.