Газета Завтра 28 (1077 2014)
Шрифт:
Когда мы говорим про Украину, мы имеем в виду совершенно определенный объект - государство в границах 1991 года. В котором действовало и действует сегодня сразу несколько субъектов. У каждого из которых есть свой проект.
Проект Новороссии - один из таких проектов. Который очень жестко, уже в военно-политической сфере, конкурирует с проектом "Великой Украины для украинцев". И с проектом "новой Хазарии".
Объект этого проекта также понятен - русскоязычные и русскокультурные области Украины как часть проекта "Большой России", разрушенной под видом Советского Союза в 1991 году. Что с субъектом?
Там тоже существует троическая логика: почва, кровь, дух. Проект Новороссии тесно связан с фактором почвы, тесно связан с фактором духа и совсем не связан с фактором крови. Это не проект "нациестроительства", "нацибилдинга"
Новороссия - качественно иной проект, проект, можно сказать, условно имперский, цивилизационный, технологии строительства которого частью утрачены, а частью их необходимо создавать заново. Воплощением такого проекта, проекта "Большой России", к сожалению, не является сегодня и Российская Федерация. Поэтому мы и видим сейчас такое странное отношение России к тому, что делается в Донбассе: вроде бы да, но как-то и нет, потому что совершенно разные, несовместимые между собой проекты. Тот проект, который реализуется сейчас в Российской Федерации, очень плохо уживается с проектом Новороссии, но еще хуже уживается с проектом "майданной" Украины. И он великолепно уживался с тем проектом Украины, который существовал до февраля 2014 года. Поэтому я очень надеюсь на то, что проект Новороссии станет авангардным, венчурным проектом для русского мира в целом, для "Большой России", для русской цивилизации.
Мы видим, что за последние двадцать пять лет единственное, чего добилась Россия сравнительно с другими постсоветскими республиками, имея больше ресурсов, имея больше традиций и не отказываясь от них окончательно, - она просто понесла наименьшие потери. Шага вперед за эту четверть века мы так и не сделали, этот шаг надо сделать. Возможно, этот шаг будет сделан в Крыму. Возможно, этот шаг будет сделан в Новороссии. Это зависит от нас, от наших действий, от нашего единства, нашей соборности.
Александр НАГОРНЫЙ.
От имени Изборского клуба позвольте поблагодарить участников нашего "круглого стола" за тот широкий и яркий спектр мнений, который был озвучен здесь в ходе обсуждения предложенной темы "Украине как несостоявшееся государство". Думаю, что многое из сказанного будет услышано и в Донецке, и в Киеве, и в Москве, и во всем мире.
На фото: 7 июля. Взорванный железнодорожный мост под Донецком
Битва за историю
Владимир Карпец
10 июля 2014 1
Политика Общество
"Антиэкстремистское законодательство" в РФ ужесточается. Владимир Путин подписал закон, которым вводятся тюремные сроки - в том числе за призывы к экстремизму в Интернете. Документ был принят Государственной думой 20 июня и одобрен Советом Федерации 25 июня. Понятно, что "разные башни Кремля" готовы понимать под экстремизмом не совсем одно и то же, а если быть точным, то совсем не одно и то же. Для одних - убежденных или "ситуативных" патриотов - важно, особенно после "киевского майдана" и взятия Западом курса на уничтожение государственности России, не допустить этого, для вторых - карьерных (или клановых) "западников" - все с точностью до наоборот: они пытаются уничтожить любое себе сопротивление. Такая двойственность породила определенный "консенсус" в отношении "экстремизма": обе "партии" считают, что "закручивать гайки" надо, и в этом "соревновании" тактически поддерживают друг друга. Точно так же в 70-е 80-е годы прошлого века как "русская партия внутри КПСС", так и ей противоположная (без уточнений), считали, что надо бороться с диссидентами, хотя подразумевали противоположные фигуры и группы "подполья". В том числе в этом заключалось то, что Л.И.Брежнев в узком кругу называл "политикой двуглавого орла".
Само понятие экстремизма сегодня в структуре уголовного права в точности
Вот определение Шанхайской конвенции "О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом" (15.06. 2001): "Экстремизм - какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон". Шанхайскую конвенцию подписали: Республика Казахстан, Китайская Народная Республика, Кыргызская Республика, Российская Федерация, Республика Таджикистан и Республика Узбекистан. В январе 2003 года она была ратифицирована и с 29 марта того же года вступила в силу в России.
Определение Шанхайской конвенции четко определяет состав преступления и не допускает никаких расширительных толкований.
В свою очередь резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы, принятая в 2003 г., содержит следующее определение: "Экстремизм представляет собой форму политической деятельности, явно или исподволь отрицающую принципы парламентской демократии и основанную на идеологии и практике нетерпимости, отчуждения, ксенофобии, антисемитизма и ультранационализма". Определение это не юридическое, а идеологическое (например, если "антисемитизм", то почему не "антияфетизм" и, если "ультранационализм", почему не "ультракосмополитизм"?). Слова "явно или исподволь" - основа прямого контроля за мыслями и чувствами. А ведь слияние политической идеологии с правом есть один из главных признаков тоталитарного (нет, не авторитарного!) режима. А последние высказывания Джо Байдена о приоритете прав "сексуальных меньшинств" придают новому тоталитаризму характер - "тоталитаризма чандал" (шаг вниз уже по сравнению с "пролетарской" "эрой шудр").
Сегодня путь на Восток - это свобода, путь на Запад - концлагерь.
Следует признать, что в РФ происходит всё более ясное движение от "шанхайского" к "европейскому" определению. Если Федеральный закон от 25 6. 2002 г. "О противодействии экстремистской деятельности" в целом был основан на квалификации деяния экстремизма в отрыве от "антидемократических установок" (то есть был важен именно фактор насилия), то уже после 2003 и, особенно, 2007-2008 гг. закон "обрастает" всё большим количеством "идеологических" подробностей и всё меньшим - собственно криминологических. Так, в Федеральном законе от 27.07.2006 при определении экстремистской деятельности после слов "возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни" был удален оборот "связанной с насилием или призывами к насилию", а при толковании заместитель генерального прокурора РФ пришёл к выводу, что "религиозный экстремизм имеет догматическую основу, поскольку каждая религия стремится утвердить собственный абсолютный и всеобъемлющий характер и ложность других религиозных учений" (см. "Журнал российского права", 2008, №6, c. 3). Это уже почти призыв к запрету религии по образцу двадцатых годов прошлого века. С другой стороны, как быть тогда со сторонниками "социальной справедливости", коих в нашей стране, в силу исторических обстоятельств, - большинство? Cловом, речь идет о том, кто и к кому будет применять закон.
Ведь в России власть - причем именно единоличная власть - всегда выше закона. Если, конечно, мы ещё живем в России.
Другие рубежи
Игорь Шумейко
10 июля 2014 1
Политика
Эстония, Украина, пограничная горячка
Новое измерение, если угодно, жанр украинской квази-государственной активности: 16 июня СНБО (Совет национальной безопасности и обороны) Украины поручил кабинету министров "организовать одностороннюю демаркацию украинско-российской государственной границы, обеспечить ее необходимым инженерно-техническим обустройством в соответствии с существующим уровнем угроз национальной безопасности".