Газета Завтра 30 (1079 2014)
Шрифт:
Звон колокольный.
И пуля, что во мне совьет
Гнездо, уже в обойме .
* * *
На главной баррикаде
В белой балаклаве
Он глядит на Смерть.
А она-то вся при параде -
Рот в крови, как в помаде,
Говорит ему: "Иди ко мне.
Как
Целовать буду, миловать буду,
Уведу тебя я отсюда,
И как звать тебя позабудут.
А постель моя в ковылях,
А постель моя вся в росе,
Уложу на нее я тебя,
Позабудешь и ты обо всех".
Но пока стоит мой солдат,
Хоть и взят врагом на прицел.
Он со Смертью глаза в глаза.
И в расширенных зрачках его - свет.
Черный хлеб
Долго не было беды. Долго.
Долго не было войны. Долго.
Успели дети подрасти.
Успели внуки подрасти.
А правнуки пока что не успели.
И сын сказал: "Я ухожу. Прости".
И внук сказал: "Я тоже. Отпусти".
И правнуки заметно повзрослели.
И снова кровь горячая лилась.
И Родина кроилась и рвалась.
И брат на брата шел, а друг - на друга.
И стало черным молоко в сосцах.
И стала черной кровь в людских сердцах,
Как антрацит - наш краснодонский уголь.
Последний пласт. Из недоступных недр.
Наверх. Из самой преисподней.
История желает перемен
И крутит, крутит, крутит черный жернов.
Мы стали черным хлебом на войне,
А были были золотые зерна.
Молитва
Не размыкая уста
Молюсь, и мольба проста:
"Не надо,
Чтоб брат на брата
И на сестру сестра".
И нет на мольбу ответа.
И небо
В черном дыму.
За что живу я на свете -
Не важно. Важно - за что умру.
Мелите
С надеждой на перепост.
Молотова коктейли
Так горячат в мороз!
Что снится тебе, Берегиня?
Какие ты видишь сны?
Стоит моя Украина
У самого края мира
На самом краю войны.
Марш-бросок
Галина Иванкина
24 июля 2014 2
Политика Общество
Когда умерла Валерия Новодворская, многие мои знакомые не то чтобы сильно пожалели о её безвременной кончине, но, тем не менее, поспешили выспренно изречь: "По крайней мере, она была правдива с нами, и ненавидела прямодушно, со всей откровенностью!" Рыцарственно и с открытым забралом. Она не прибегала к спасительным аллегориям и не смягчала свои пламенные речи деликатными иносказаниями. Ильинична прямо говорила, что презирает Россию и русских. Я допускаю, что нужно уважать помойку за то, что она честно пахнет именно помойкой, а не гиацинтом и "Шанелью номер пять". Так сказать, не вводит граждан в заблуждение.
Однако я с трудом понимаю, как можно уважать за такое: "Меня совершенно не волнует, сколько ракет выпустит демократическая Америка по недемократическому Ираку. По мне, чем больше, тем лучше. Так же, как меня совершенно не ужасает неприятность, приключившаяся с Хиросимой и Нагасаки. Зато смотрите, какая из Японии получилась конфетка. Просто "сникерс". Семерка в Токио заседает, парламент либеральный имеется. Игра стоила свеч".
Ещё меня смущает ханжеский - в данном случае - возглас: "О мёртвых либо - хорошо, либо - ничего!" Извините, но Валерия Ильинична - не рядовая-банальная тётя Лера из соседнего двора. Она - популярная (хотя и со знаком "минус") политическая, историческая фигура, и если прямолинейно следовать вышеозначенной логике, то теперь и Бенкендорфа обсуждать нельзя. Он же умер! Вообще, дело не в Новодворской как в таковой. Просто все мы, как ни крути, испокон веков делимся на "своих" и "чужих". Госпожа Новодворская была из породы чужих и, как правильно подметили соболезнующие товарищи, она откровенно себя позиционировала в данном качестве.
В старые-добрые времена Владимир Высоцкий советовал проверять людей трудностями и пропастями. Парня в горы тяни-рискни! А вот если он не смог, оступился-отступился, то "значит, рядом с тобой чужой". Сейчас распознать чужого куда как проще и никаких гор не надобно - спроси парня о Крыме и об Украине. "Там поймёшь, кто такой". Это - водораздел. Как только слышишь слюнявое: "Какие же они в Украине фашисты? Они просто не хотят плясать под путинскую дудку!", тотчас знай - перед тобой Чужой. Этот всегда с кривой усмешкой цедит: "За что деды-то в 45-м воевали? За угол в коммуналке? А стоило ли?" Чужой всегда и по любому поводу глумливо усмехается - это его типовая "ироническая" маска.