Газета Завтра 33 (1082 2014)
Шрифт:
Некоторые говорят, что, мол, ХАМАС не жалеет свой народ. Нет, лидеры Сопротивления исходят из того, что звериный лик сионистского Израиля не изменился и не изменится. А потому у палестинцев в Газе есть только два варианта: либо бесконечно продолжать существовать в самом большом концлагере мира, обрекая себя и своих детей на медленную и неотвратимую смерть от болезней и истощения. Либо превратив Газу в новую мощную "Брестскую крепость", в конечном счете, победить безжалостного и коварного врага, массово убивающего в ритуальных целях детей.
С другой стороны, один из главных выводов нынешней войны в Газе заключается в том, что сам расколотый Израиль окончательно потерял способность вести такую общенародную войну. Ожиревшее
Закончилось временное 72-часовое перемирие, вновь начались ракетные и артиллерийские обстрелы. Тем не менее, в Каире продолжаются очень сложные, непрямые переговоры между палестинской и израильской делегациями. Впервые в истории Израилю противостоит объединенная делегация Палестины, включающая представителей ХАМАС, ФАТХ, "Исламского джихада", сторонников Хабаша, палестинской компартии и других организаций.
Израиль оказался в тупике. Войну он продолжать, по разным причинам, не может, но и соглашаться на снятие блокады не хочет, поскольку это означало бы самое крупное поражение сионистского образования с 1948 года!
Позиция ХАМАС принципиальна и однозначна: если не будет снята блокада Сектора Газа, то война будет продолжаться столько, сколько нужно для победы! Ведь, как пелось в старой советской песне: "нам нужна одна победа, одна на всех - мы за ценой не постоим!"
«Каждый несёт свой крест»
Александр Бородай , Андрей Фефелов
14 августа 2014 0
Политика Война
Заместитель главного редактора «Завтра» беседует с бывшим премьером ДНР
Андрей ФЕФЕЛОВ. Александр Юрьевич, несмотря на твой уход с поста премьер-министра ДНР, ты остаешься, что называется, в обойме. Ты переживаешь острый, опасный и сложнейший период своей жизни. Но расскажи мне, как ты попал в этот страшный водоворот событий и явлений? Ведь многим со стороны кажется, что ты вошел в историю на волне хаоса, что твое назначение на должность премьера ДНР было сугубой случайностью. Как ты это сам ощущаешь: свою судьбу, свое предназначение?
Александр БОРОДАЙ. Андрей Александрович, ты же знаешь, что я никогда не стремился к роли публичного политика, но в какой-то момент пришлось взвалить на себя и такую ответственность. Однако, ничего случайного и хаотичного в этом не вижу. Я всегда находился в водовороте довольно бурных и неординарных событий, происходящих на моей Родине.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Мы познакомились с тобой больше двадцати лет назад, в высокие дни октября 1993 года, тогда ты был активным участником восстания, с оружием в руках защищал Дом Советов. Потом была Первая чеченская. Ты в качестве военного журналиста вместе с русским войском входил в город Грозный, дымящийся, как дьявольский котел. Была операция в селе Первомайское, которую ты отразил в газете "Завтра". Среди красот Нижнего Памира ты вплотную наблюдал гражданскую войну в Таджикистане. А потом была Вторая чеченская война и снова ты, как в дурном сне, под канонаду входил в город Грозный. Была еще военная операция в Буйнакском районе, в которой тебе довелось участвовать. Тот ваххабитский мятеж был подавлен ценой больших потерь наших Вооруженных Сил. Но все-таки биография твоя началась с войны в Приднестровье, куда ты в 1992 году отправился добровольцем, взяв на философском факультете МГУ академический отпуск... Теперь, в Донецке, на охваченных пламенем территориях Донбасса, ты стоишь плечом к плечу с Владимиром
Александр БОРОДАЙ. Да, проходят годы, а люди нас окружают практически одни и те же. У всех судьбы складывались по-разному, но общее направление мыслей и действий прослеживается. Приднестровье стало точкой сборки для многих патриотов.
Сразу хочу отметить, раз уж зашла речь об Игоре. Игорь Стрелков сейчас популярен, но он - не политик. Он - русский офицер, который выполняет долг перед Родиной. Его сейчас многие пытаются в политики зачислить, но это ошибка.
Андрей ФЕФЕЛОВ. По факту, Стрелков является символом сопротивления на Донбассе, в каком-то смысле даже сверхполитиком... Наш Игорь Всеволодович вошел в миф.
Александр БОРОДАЙ. Эта его популярность связана с тем, что не так уж много в сегодняшней России офицеров, способных выполнять свой долг до конца, способных жертвовать собой на службе без оглядки на житейские обстоятельства. Поэтому он и является символом. Война закончится, и он перестанет быть политической фигурой. Политика - не его сфера. Он и не хочет быть представителем политической элиты.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Скажи, добровольцы на Донбассе - что это за люди, что за типы? Какие мотивы побудили их ехать воевать за Новороссию?
Александр БОРОДАЙ. Добровольцы - это разные люди с разными характерами, но основной мотив один и тот же - помогать нашим русским братьям, славянскому делу, в целом. Нас в Киеве называют сепаратистами, однако всё наоборот - это мы здесь воюем против киевских сепаратистов. Меня западные журналисты как-то пытались поддеть: мол, как же так?!
– вы в Грозном были, в Чечне были, вы же тогда сражались против сепаратизма? Я говорю: "Да". А теперь, мол, вы сами сепаратист? Я говорю: "Нет, я по-прежнему воюю против сепаратистов" Есть Российская империя, пусть даже сейчас не совсем такая, как нам хотелось бы, но она есть. Она, как далекий полюс, намагничивает стрелки наших компасов. Это то, к чему мы идем, к чему стремимся. Есть великий Русский мир в котором мы пребываем физически и духовно. Именно этот Русский мир нуждается в нашей помощи. Нам его защищать и строить. А те, кто воюет против нас, - они как раз и есть сепаратисты: политические и духовные. Они отдались Западу. Поэтому Запад их поддерживает.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Вспомни, пожалуйста, какой-то яркий момент последних месяцев. Какое-то откровение было тебе среди этих трагедий и кошмаров?
Александр БОРОДАЙ. Много всего пронеслось перед глазами. Трагического, страшного, удивительного и даже смешного. Но почему-то из головы не выходит раненый прапорщик, у которого после контузии стали возникать яркие видения. Последний такой сон его был о том, как война эта почему-то заканчивается на Дальнем Востоке победой над Японией...
Андрей ФЕФЕЛОВ. Это такой наш вещий прапорщик
Александр БОРОДАЙ. Да, это Женя, наш хороший товарищ, который был назначен комендантом Снежнянского района. Третий раз уже ранен...
Андрей ФЕФЕЛОВ. Когда мы в юности позиционировали свои политические взгляды, то мы называли себя монархистами. Это был наш политический идеал. Этот идеал жил и во мне, человеке вполне себе сталинского духа. Он был присущ и Игорю, и тебе И вот, мы прошли некий жизненный путь. Прикоснулись к реальной политике, которая, к слову, становится всё реальнее и реальнее. Монархический идеал стал чем-то абстрактным, общим. Ты согласен со мной? Как ты смотришь на наш прежний монархизм?