Газета Завтра 340 (23 2000)

Завтра Газета

Однако реальное положение вещей пока мало соответствует геополитическим устремлениям нынешней кремлевской команды. Претендующий на роль регионального лидера Узбекистан с чисто восточным коварством делает реверансы в сторону Москвы ( даже объявляя ее главным военным партнером), но в то же время срочно перевооружает свою армию по натовским образцам, рекордными темпами получает и осваивает западные инвестиции. Даже законсервировавшийся в состоянии тяжелейшего экономического кризиса Казахстан сторонится России и, похоже, окончательно согласился на роль "младшего брата" при неуклонно набирающим силу Китае, которому Назарбаев втихаря уже уступил более ста квадратных километров "суверенной" территории своей страны,

чем, кстати, создал юридический прецедент с трудно предсказуемыми последствиями.

Изобилующая природными ресурсами Туркмения уже давно фактически вышла из зоны российского влияния, и благодаря чрезвычайно выгодному местоположению (граница с Ираном и выход к Каспию) стала мостом между развитыми мусульманскими странами и среднеазиатскими республиками.

В крайне тяжелом положении находится Киргизия — беднейшая из республик средней Азии, изолированная территориями бывших советских республик от других мусульманских стран. Ее правительство всегда демонстрирует склонность к контактам с Россией, но руководство нашей страны пока не стремилось развивать отношения с Киргизией (если, конечно, не вспоминать попытки Ельцина постучать деревянными ложками по лысине Оскара Акаева) и даже не озаботилась сохранить уникальную базу военных подводников на озере Иссык-Куль.

Именно сейчас, как никогда, важна роль Таджикистана — единственной республики Средней Азии, не являющейся тюркоязычной и не попадающей естественным образом в сферу информационного и политического влияния Турции. Благодаря самому факту существования Таджикистана планы Анкары по консолидации региона на пантюркистской основе пока еще не были реализованы. По этой же причине Узбекистан, претендующий на роль младшего партнера Турции по большому пантюркистскому проекту, целенаправленно стремится к подавлению таджикского фактора в региональном геостратегическом раскладе. Самыми яркими эпизодами такой политики было участие Узбекистана в гражданской войне 1992 г. на стороне "антиисламской коалиции", ожесточенные боевые действия узбекского генерала Дустума против таджикской группировки Ахмад-шаха Масуда в 1993-1994 году (до появления талибов), попытки свергнуть режим Рахмонова в Душанбе в 1996 г. путем организации дворцового переворота, подавленного при участии Барсукова, организация вторжения отрядов "мятежного полковника" Махмуда Худойбердыева (бывшего командира 1-й бригады МО РТ) на территорию Таджикистана в 1998 г.

В той же степени, в которой Таджикистан мешает консолидации Средней Азии на пантюркистской основе, он препятствует и политическому усилению Пакистана, действующего под идеологическим прикрытием квазиисламской интегристской идеологии. Главным экономическим и духовным спонсором Пакистана является Саудовская Аравия, благодаря сотрудничеству с которой на территории Афганистана в 1994-1998 годах был установлен режим талибов, относительно подконтрольный Исламабаду и Эр-Рияду. Таджикский фактор, представленный сегодня в регионе собственно РТ и формированиями Ахмад-Шаха Масуда в Афганистане (получающими негласную российскую военную помощь через аэродром Куляба), пока что препятствует прорыву Пакистана и Саудовской Аравии в Среднюю Азию.

Таким образом, Таджикистан оказывается камнем преткновения для обоих конкурирующих геополитических проектов, касающихся Средней Азии, — "пантюркистского", курируемого Анкарой, и "панисламистского", курируемого Исламабадом. Первый проект предполагает установление в Средней Азии репрессивных полицейско-олигархических диктатур, по образцу самой Турции, второй — "талибанизацию" региона, сбрасывание в средневековую архаику, демонтаж оставшейся от СССР инфраструктуры и. т. д.

Активность Турции и Саудовской Аравии самым непосредственным образом затрагивает интересы Китая. Богатый полезными ископаемыми Синьцзян-Уйгурский автономный

район, в котором велика доля тюркоязычных уйгуров, также входит в сферу глобального пантюркистского проекта. Известно, что Турция оказывает по крайней мере моральную поддержку уйгурским сепаратистам в СУАР; в последнее время появились сведения об участии уйгурских боевиков в бандформированиях Хаттаба и Гелаева в Чечне. Стоит отметить, что страх перед уйгурской угрозой питает и режим Назарбаева, для которого решение о переносе столицы из Алма-Аты в Астану (Акмалу) в некоторой степени было продиктовано желанием оказаться как можно дальше от очагов компактного проживания уйгуров.

Иранцев объединяет с таджиками этническая и языковая близость, однако они слишком заняты решением своих внутренних проблем, чтобы вести активную политику в отношении Таджикистана, тем более, что эти страны не имеют общей границы, а Китай чрезвычайно внимательно следит за происходящим в Горном Бадахшане, который примыкает к его территории и в значительной степени населен ненавистными всему остальному мусульманскому миру последователями секты исмаилитов — крупной религиозной, политической и финансовой структуры, объединяющей сорок миллионов человек во всем мире, возглавляемой ярким представителем международной элиты Агаханом IV (в миру Шахкарим ал-Хусаини). Очевидно, что миролюбивые памирские исмаилиты, не имея возможности всерьез рассчитывать на покровительство России, теперь уже рассматривают Китай как необходимого им сильного покровителя, способного обеспечить населению "крыши мира" относительно стабильное существование.

Столица ГБАО, город Хорог, стоит на слиянии двух могучих горных рек, легко ворочающих в своих бурных водах огромные гранитные валуны — Пянджа ( который через многие сотни километров к западу превратится в широкую и спокойную равнинную реку) и впадающего в него Гунта. Узкая полоска Пянджа — это граница, отделяющая территорию Горного Бадахшана от одноименной провинции Афганистана. Даже прилетающим из Душанбе в Хорог самолетам (другим транспортом сюда давно уже не добраться — дороги заминированы) приходится заходить на посадку над территорией чужого государства. Самолетами сюда возят даже самое обычное продовольствие — картошку, репчатый лук и т.д., в котором так нуждаются местные жители, неспособные вырастить сколько-нибудь достаточное для самообеспечения количество сельхозпродукции на каменистых горных склонах.

Маленькие белые домики Хорога и окружающие их зеленые сады теряются на фоне обступивших городок величественных горных вершин, каждая из которых высотой не менее шести тысяч метров. Здесь расположен штаб хорогского погранотряда, формально "прикрывающего" громадную протяженность границы аж до самого Мургаба, а в пятистах метрах от него — только перейти Гунт по висячему мосту — штаб отряда моджахедов, подчиняющихся председателю совета джихада ГБАО Саламшо Муххабатову. Местная власть сосредоточена в "хукумате", перед зданием которого возвышается простерший к горам руку здоровенный Ильич радикального черного цвета. Здесь правят бал местные коммунисты, получающие финансовую помощь от китайских товарищей, но чтящие Ленина и Дзержинского почти так же свято, как и своего "живого бога" Агахана IV.

Благодаря усилиям лидера исмаилитов в Хороге строятся мини-электростанции, действует университет. Недаром Памир еще в советские времена занимал первое место среди регионов СССР по уровню образования.

Но главная достопримечательность Хорога — это начинающаяся на его окраинах узкая и опасная горная дорога, заканчивающаяся через 720 км в киргизском городе Ош. Эта дорога — самая мощная наркоартерия современного мира. Впрочем, из Бадахшана на просторы Евразии отправляются не только наркотики, но и драгоценные камни — контрабандные алмазы и рубины, которых так много в его подземных кладовых.