Газета Завтра 345 (28 2000)
Шрифт:
Все это взятое вместе не только создавало угрозу "стратегическим интересам" западного мира, но и разрушало веру правителей Запада в их историческое превосходство над всем остальным миром. Именно поэтому идея "преступности" русских стала, по словам Зиновьева, "основной идеей западной идеологии и пропаганды, а также руководящей идеей всех мировых сил, организованных хозяевами западного мира (в конечном итоге — глобальным сверхобществом) на борьбу против якобы преступного, якобы виновного во всех грехах русского коммунизма, то есть против России и русского народа как носителей этой "заразы". Стоит акцентировать также предельно важную мысль Зиновьева о том, что для Запада русские — это генетические носители мирового контрпроекта, угрожающего его монополии на власть.
На этом идеологическом фоне и возник тот
ЗАПЛАНИРОВАННАЯ ГИБЕЛЬ
"В антирусском проекте, — пишет Зиновьев, — можно выделить три этапа. Первый — низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа. Второй этап — направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания, вплоть до исчезновения его в качестве этнически значительного явления. Планируется его сокращение до пятидесяти и даже тридцати миллионов, а потом и того менее. Разработан богатый арсенал средств для этого — недоедание, разрушение даже примитивной системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма, сектанства, преступности. Планируется "сжатие" русских в сравнительно небольшом пространстве Европейской России. Возможно введение закона пропорционального распределения территорий в зависимости от числа людей. Тогда на "законных" основаниях русских просто сгонят в резервации, как индейцев в Северной Америке. Суть таких планов — довести русских до такого состояния, чтобы они не смогли удерживать занимаемую ими территорию, которая стала величайшим соблазном для западного мира".
Для того чтобы завладеть огромной русской территорией, каждый квадратный километр которой будет цениться на вес золота в условиях задыхающегося от перенаселенности мира, Запад, по мнению Зиновьева, не остановится ни перед чем: "Планируется замещение русских примитивными (с точки зрения планирующих) народами, способными жить в климатически трудных условиях и имеющими заниженные жизненные претензии сравнительно с русскими, а также растворение русских среди других народов. Планируется противопоставление одной части русских другим, выделение и денационализация русской элиты, колонизация русских районов представителями западных народов. Планируется использование русских в будущей войне с Китаем, при этом предполагается как минимум тридцатью миллионами".
И наконец, самым последним и самым страшным актом русской трагедии А. Зиновьев видит вычеркивание русских из мировой истории, после которого "лишь с помощью логических и математических методов можно будет вычислить", что в ХХ веке "существовал какой-то (именно какой-то!) великий народ, сыгравший огромную историческую роль. Однако вряд ли новые хозяева мира позволят себе признание того факта, что этот народ — русские.
Сущность этой части проекта, по Зиновьеву, состоит в постепенном искажении и занижении вклада русских в историю человечества с тем, чтобы "в конце концов постепенно исключить из памяти человечества все следы их в истории вообще, сделать так, как будто никогда такого великого народа на земле не было". По мнению Зиновьева, это историческая фальсификация уже сейчас идет полным ходом. "Достижения прошлого, еще не так давно потрясавшие мир, стали сознательно замалчиваться и разворовываться. Нас стали преподносить в самом ужасающем виде, как дураков, уродов, воров, холуев, бездарностей, преступников". В конечном счете "вся история будет сфальсифицирована так, чтобы от нас и следа не осталось", считает Зиновьев.
Самое трагичное, что весь этот чудовищный план не является плодом воображения отчаявшегося маргинала, не знающего Запада и дающего волю своей мрачной фантазии. Мы имеем дело с чем-то принципиально иным — с футурологическим прогнозом серьезного мыслителя-аналитика, много лет прожившего на Западе и анализирующего его стратегию как бы изнутри, прекрасно знающего всю зловещую "кухню" бывших советологов, специализирующихся на разрушении российской государственности. Приниципиально важно, и Зиновьев это постоянно подчеркивает, что уничтожение России как государства неотделимо от гибели большей части населения России.
Пока что большинству наших соотечественников
Зиновьев очень четко дает понять, что гибель российского государства с неизбежностью приведет и к гибели нашего народа. А гибель народа — это процесс, который, по западным сценариям, будет развертываться в течение ближайших нескольких десятилетий. Таким образом, в случае реализации этих сценариев шансы каждого отдельно взятого человека, живущего сегодня в России, погибнуть насильственной смертью, стать свидетелем гибели своих детей и внуков, лишиться своего дома и имущества, попасть в рабское и унизительное положение возрастают в сотни раз. Уцелеть в своем нормальном человеческом качестве сможет лишь один из десяти, сохранить себе жизнь — один из четырех. Это можно сравнить с эпидемией чумы или взрывом атомной бомбы, при которых предельно низок коэффициент выживаемости.
Очень важно проникнуться ощущением той трагической уникальности момента, которую старается донести до нас Зиновьев. Он призывает расстаться с иллюзиями, с недооценкой нависшей над нами опасности, с оптимистическими надеждами на то, что преодоление катастрофы станет результатом естественного хода вещей. Зиновьев говорит о том, что никогда прежде такого с Россией не случалось, напоминает, что "народы рождаются и гибнут только один раз". И только ощущение надвигающейся гибели России, организованной и спланированной "глобальным монстром" Запада, может быть и отправной точкой к адекватному осмыслению того, что на наших глазах становится "историей русской катастрофы".
ТИТ НЕ ВЕРЮ! (Книга Владислава МУДРЫХ как школа "зловещего оптимизма")
Держа в руках книгу "Теория эволюции разума", вспомнил случай, произошедший со мной в начале 90-х.
Как-то на даче, расположенной в истринской пойме близ Нового Иерусалима, сидя под звездами у гаснущего костерка, я беседовал с моим приятелем, выпускником знаменитого Физтеха. Мы порядком уже подвыпили, и разговоры о женщинах и политике, как это часто бывает у русских, незаметно "конвертировались" в спор о смысле бытия и человеческом предназначении вообще. Заранее зная, что я имею дело с упертым атеистом, я судорожно искал аргументы против его заявлений о случайности и бессмысленности происходящего на планете Земля, включенной в процесс вселенской энтропии.
— Прогресс, патриотизм, правые, левые, блондинки, брюнетки — какая разница, какое это имеет значение и смысл ввиду бездны. Ну будет Россия доминировать в мире, ну станет русский язык мировым языком. Что дальше? Накормим мы всех голодных негров, спасем детишек от наркотиков, заставим вспомнить западных кретинов, что такое любовь… И что? Только не надо мне рассказывать байки о России как плацдарме выхода человечества в космос, о том, как смоленский мужик пробил плеву земной атмосферы, и о космодроме Панфиловский в центре Сибири. Все это неинтересно, пошло и, поверь мне как физику, совершеннейший бред, утопия. Перспектив у человечества никаких, это надо четко понимать.
— Хочешь перспектив, обратись к компьютерам!
— Компьютеры, утюги, стиральные машины, телефоны и мясорубки не решат проблему будущего, — вяло отмахнулся от меня физтеховец.
Но меня было уже не остановить, я уже рисовал ему величественную картину перехода человечества в виртуальное пространство, в неорганическое "вечное" состояние, связав каким-то образом Билла Гейтса с Владимиром Вернадским. Когда мой собеседник вдруг стал вслушиваться и одобрительно хмыкать, я остановился, оцепенев от ужаса. Нарисованная мной картина была чудовищна… Речь шла о мертвом бессмертии. Тогда я с не меньшим вдохновением продолжил траурную драму о "последнем пользователе", который слабеющими руками нажмет на клавиатуру и вытолкнет остатки своего "Я" в мир чистой информации, в пространство мировой компьютерной сети. Его радостно встретят виртуальные родственники и друзья, уже много лет существующие только на дисплее. Позади него останется природа, освободившаяся от бремени человечества. Кто знает, может быть, камни и текучие пески Земли есть носители мощной цивилизации, некогда преодолевшей "органический рубеж". Что шепчет нам сухой песок с тончайшим звуком, шипящий, как модем, протекающий сквозь теплые пальцы? Нет, мы никогда не поймем язык камней.