Газета Завтра 355 (38 2000)
Шрифт:
На данный момент Дево почувствовал, что земля пошатнулась под ногами, он начал разблокировать счета, кое-какие платежи по субподрядчикам, кредиторам, по зарплате сотрудникам. Он уже понимает, что влип в политическое дело, что выполнял чью-то злую волю.
Д.Т. Вас арестуют, если вы в Швейцарию поедете?
В.С. Вполне может быть. И знаете почему? Шоу. Арестом можно поставить крест на репутации Столповских. Достаточно продержать хотя бы десять-пятнадцать дней. Только, как показывает практика, накладно это. Кантон Женева уже
Д.Т. Виктор Степанович, вы пробыли в Кремле, в этом святом месте, много времени. Бывали на закате, в сумерки, зимой и летом. Ходили, наблюдали за таким разным Кремлем. По ночам, один, заходили в кремлевские соборы, вглядывались в иконы. Какие чувства вы испытываете от Кремля как от святыни? Есть ли трепет, мистическое озарение?
В.С. Кремль вызывает во мне чувство ответственности, даже в культуре поведения. Это случается всякий раз, как захожу в Кремль. А когда брался работать, чувство было одно: неужели что-то произойдет, что не даст нам закончить строительство? Для меня два зала — Александровский и Андреевский — это святыни. Это залы основателей государства Российского. И гордость и счастье от того, что мы все же с ними управились, — вызывают мурашки по коже. Мы сделали задуманное, хотя никто не верил, смеялись, препятствовали.
И еще первый месяц строительства — какие-то тени ходили. Бригадиры второй смены, что работала ночью, мне про них так и говорили. И вокруг какие-то накладки, споры — с комендатурой, с Минкультуры, когда все против всех. И тогда я пошел к митрополиту Киевскому Владимиру и просил его помочь. Он сказал мне, что обязательно надо освятить строительство. Мы позвали отца Георгия Студеного, освятили, и знаете — народ другой стал. У многих было предвзятое к этому отношение, но после освящения народ обрел успокоение душевное. Много было споров, ведь разношерстная подобралась у нас команда: красные, белые. Но мы с помощью молитвы сумели объединить всех, успокоить, направить на единую работу.
И сегодня, когда смотришь на эти необыкновенные залы, понимаешь, что держава наша жива и будет жить. Сегодня нам надо только одно: все должно быть по закону, правильно, во благо друг другу — тогда и результат будет. А главное — чувство ответственности перед страной. Нужно осознавать, что ты являешься русским, что у тебя есть великий Кремль. И быть патриотом во благо российского народа.
Анатолий Баранов ТРИ ЦВЕТА МИНИСТЕРСКОГО ЗАДНИКА
КАКОГО ЦВЕТА театральный задник? Сведущие люди скажут — голубого. И не ошибутся. Но стоит ли много рассуждать о нравах, которым “сто лет в обед”?..
Есть у задника и другой цвет — зеленый, выдержанный в валютных тонах. Ведь хоть и правда, что культура у нас нищая, а есть такие люди, что и на нищете состояния делают.
Вот хоть бы Швыдкой, Михаил Ефимович, министр культуры. Хороший человек...
Еще в советское время, когда Михаил Ефимович подвизался в журнале "Театр", сведущие люди говаривали, что есть, мол, ложь, есть наглая ложь, а есть Швыдкой. Но где теперь
Когда этот пост занимала товарищ Фурцева, среди поднадзорных деятелей культуры ходили зловредные и ни на чем не основывающиеся слухи о ее, так сказать, нестандартной ориентации. О Михаиле Ефимовиче слухи не ходят. Он весь как на ладони. Чист, подтянут, бороду бреет.
У Михаила Ефимовича страсть к другому цвету, к зеленому.
Вот и он занялся, за неимением на культурной ниве нефтяных скважин и алюминиевых комбинатов, зачищать Большой театр. Сначала тихо и незаметно подчинил его своему министерству, а потом поменял руководство. Тихо и незаметно.
То есть он хотел незаметно, но это если министра поменять, то у нас никто не заметит, а вот Васильева во главе Большого было видно хорошо и издалека. Поэтому когда министр Швыдкой объявил о его увольнении по телевизору, некоторая, совсем небольшая часть культурной общественности, пришла в недоумение. Особенно сам Васильев, которого раньше так не выгоняли.
Но он потом быстро привык и успокоился. Просто вычеркнул фамилию "Швыдкой" из записной книжки.
Потом министр назначил худруком Большого театра Рождественского, у которого своих дел хватает и гастроли за рубежом расписаны на пять лет вперед. На хозяйство посадил бизнесмена Иксанова. Раньше он был бизнесменом в Мариинском театре и, говорят, премного в этом преуспел.
И для чего все это? Ясное дело, Михаил Ефимович только прикидывался, что ведет программы на ТВ и работает чиновником, а на самом деле страсть у него одна — театр. Вот и дошли руки. А вместе с тем дошли они и до проекта бюджета, в котором отдельной строкой прописано и про ГАБТ. Ой, и что же там прописано!
Даже депутаты, многие из которых бывали в Большом театре, пришли в возмущенное состояние. В конце концов в правительство из Комитета Госдумы по промышленности ушло письмо следующего содержания:
"Проектом федерального Закона "О федеральном бюджете на 2001 год" в Перечне строек и объектов для федеральных государственных нужд на 2001 год по разделу "Культура" предусматривается выделение государственных инвестиций в объеме 752200 тыс. рублей.
Вместе с тем на реконструкцию комплекса зданий Государственного Академического Большого театра России (1-я очередь) на 2001 год предусматривается 344500 тыс. рублей, что составляет 45,8 процента от общего объема средств по разделу "Культура".
В связи с тем, что Комитет по промышленности, строительству и наукоемким технологиям является ответственным за подготовку заключений по Перечню строек и объектов для федеральных государственных нужд на 2001 год прошу направить в адрес Комитета обоснование и необходимые расчеты для подготовки заключения по данному объекту".
Конечно, по сравнению с ремонтом ГАБТа 1 миллион рублей на строительство цирка в городе Ижевске выглядит обидно. Вроде на шапито или ярмарочный балаганчик только и выкраивается. Но с другой стороны — какая в цирке культура? Медведи одни, как в Думе. И чем, скажите, Швыдкой хуже Лужкова, Ресина или Орджоникидзе, которые охотней всего берутся за дорогостоящие "штучные" проекты?