Газета Завтра 371 (2 2001)
Шрифт:
Почти год органы СМЕРШ, а с весны 1946 года МГБ СССР, вели следствие. В одно дело были объединены следующие лица. Сам атаман, упоминавшиеся ранее К.В.Родзаевский, Л.Ф.Власьевский, А.П.Бакшеев, Л.П.Охотин, князь Н.А.Ухтомский и другие лица. Суд над ними, который начался 26 августа 1946 года, широко освещался, в отличие, скажем, от суда над генералом Власовым, состоявшегося месяцем ранее, или суда над атаманом П.Н.Красновым, А.Г.Шкуро и другими, о которых были лишь скупые сообщения. Процессу над, как их называли, "семеновцами" советские газеты посвящали целые полосы. Если быть объективными, то "семеновцами" были только трое из восьми подсудимых — атаман и Власьевский с Бакшеевым.
30 августа подсудимых признали виновными. В.В. Ульрих в 5.10 утра начал и в 5.30 закончил чтение приговора. По нему атаман Г.Н.Семенов на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года был приговорен к смертной казни через повешение с конфискацией имущества как "врага советского народа и активного пособника японских агрессоров". Власьевский, Родзаевский, Бакшеев были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества. Князь Ухтомский и Охотин, "учитывая их сравнительно меньшую роль в антисоветской деятельности”, приговорены к 20 и 15 годам каторжных работ, соответственно, с конфискацией имущества. Ни тот ни другой до выхода из лагеря не дожили. Охотин умер в 1948 году, князь Ухтомский — 18 августа 1953 года.
Приведу интересную цитату из статьи покойного ныне А.Кайгородова: "Он был забайкальский казак" о том, как убивали атамана Семенова: "Когда его вывели на голгофу, он потребовал священника, хотя хорошо знал, что у большевиков такое не практикуется. В требовании было отказано, при этом по расстрельному подвалу прокатился громкий идиотский хохот палачей. Атамана повесили старым, давно запрещенным способом: на шее петля, он висел, но еще долго дышал. Двое палачей, наблюдая конвульсии, со смехом острили: "Кайся, гад, кайся, скоро ведь задубеешь!" Казнили Г.Семенова 30 августа в 11 часов вечера.
4 апреля 1994 года в отношении Г.М.Семенова, а 26 марта 1998 года в отношении остальных семерых подсудимых Военная коллегия Верховного Суда РФ пересматривала уголовное дело. По статье 58-10 ч. 2 (антисоветская агитация и пропаганда) УК РСФСР дело в отношении всех подсудимых прекращено за отсутствием состава преступления, в остальной части приговор оставлен в силе, а подсудимые признаны не подлежащими реабилитации.
Вадим СОЦКОВ
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
АНАРХИСТ И ЧЕКИСТ (Ветеран Великой Отечественной войны, житель города Геленджик Вадим ЗИНЬКОВСКИЙ рассказывает о своем отце, видном деятеле Махновского движения Льве ЗАДОВЕ)
Весной 1882 года Вениамин Плинер выдал свою двадцатипятилетнюю дочь Хаву за восемнадцатилетнего бедного соседского сына — Задова, моего деда, дав приданое за дочерью две десятины земли. Колония Веселая — небольшое местечко в Екатеринославской губернии. Григорий Задов ничего не дал за сыном, и молодожены могли рассчитывать только на доставшуюся за Хавой землю да на свои руки.
Родившегося 11 апреля 1893 года седьмого ребенка в семье назвали Львом.
В такой большой семье вырос мой отец: Зиньковский-Задов Лев Николаевич. Жизнь многодетной семьи накладывает особый отпечаток на воспитание. Рано приходит самостоятельность. Старшие, подрастая, становятся опорой семьи. Кому посчастливилось, получают кое-какое образование, но основную науку дают двор, улица, такие же, как ты, малолетки.
Пристроили Леву на мельницу, где он таскал мешки с зерном и мукой. Благодаря унаследованной от родителей большой физической силе взяли Леву в 1911 году каталем в доменный цех Юзовского металлургического завода. Так началась жизнь рабочего паренька, еще не полностью окрепшего, не познавшего детства, как и многие его сверстники начала ХХ века.
С ростом рабочего класса захлестывало Россию революционное движение, пришедшее с Запада. Не остался в стороне и шахтерский край. Прокламации, стачки и маевки. Потянулся Левка к анархистам, обещавшим полную свободу личности и безвластие. Волновали юношеское воображение рассказы о Кропоткине, о первых анархистах, отдавших свои жизни за общее счастье.
Его привлекают к участию в экспроприациях. Первый налет для пополнения партийной кассы, второй, третий, и — арест. В 1913 году суд приговорил двадцатилетнего анархиста Леву Задова к восьми годам каторжных работ. В 1917 году февральская революция освобождает его как политического заключенного. Будучи на каторге, Лева взял себе псевдоним — Зиньковский. Под этой фамилией он с 1918 по 1921 годы был у Махно, под этой фамилией с 1921 по 1924 годы пробыл в эмиграции, и Зиньковским с 1924 по 1937 годы работал в ГПУ и НКВД. Обращаю на это внимание потому, что некоторые исследователи пишут, что отец взял фамилию Зиньковский, вернувшись из Румынии с целью проникнуть в органы, для ведения подрывной работы, а до возвращения в Советский Союз был Задовым.
После освобождения с каторги отец возвращается на завод. В сентябре 1917 года рабочими доменного цеха Л.Н.Зиньковский-Задов был избран в Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в котором состоял до отступления партизанских отрядов из Украины.
Период пребывания Льва Николаевича Зиньковского-Задова в Повстанческой армии под командованием Нестора Ивановича Махно с 1918 по 1921 годы описан многими писателями. Очень много противоречивого, а порой и взаимоисключающего в художественных произведениях. Его пытались показать от закоренелого бандита до героического сотрудника ЧК, от ближайшего сподвижника легендарного "батьки" до спившегося одесского куплетиста. Правда заключается в том, что он был простым рабочим парнем, поверившим в идеалы анархизма и пронесшим это наивное чувство через всю жизнь. Оставаясь бессребреником, уверовавшим во всеобщее братство свободных людей, встретил смерть в одном из подвалов Киевского НКВД.