Газета Завтра 385 (16 2001)
Шрифт:
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 43 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Лысков ОРДЕНСКАЯ ЛЕНТА
МАШИНУ НА СТОЯНКУ — и в общественный транспорт. Так вернее в незнакомом месте без провожатых... Разбитый, продавленный автобус ползет по улочкам Клина, битком набитый добрым, говорливым людом. Сто километров от Москвы, а уже глубинка.
Едем мимо бани. Метровые буквы на фасаде: БАНЯ. Распаренные тетки с тазами на боках выходят оттуда, совершив обряд омовения. Мужики, чистые, красные и еще не пьяные, сидят на перилах банного крыльца с кружками пива.
Неторопливо, скрипуче ползет автобус по разбитой дороге. Говорят в автобусе громко, не стесняясь. Все кругом "свои". А если уж молчат, то непреклонно.
Две бабенки едут с "Химволокна" на обеденный перерыв. Крепко выражаются про начальницу и планируют против нее заговор, многоходовую интригу с подключением мастера и замдиректора по сбыту.
Мужики, монтеры какие-то с сумками, обсуждают подъем воды в реке Сестре. Сварливая супруга толкает локтем свою "половину", сует ему продуктовую сумку: сам, сволочь, не догадался. Жалко почему-то становится мужика.
С цветными рюкзачками протискиваются по автобусу школьники с полным ртом жвачки.
Кондукторша в автобусе "обилечивет".
Время за окном рыдвана такое, что еще землица не проснулась на дачных участках, не картофельное времечко. И весь городок — в голубом тумане, а верх розовый.
Снега уже нет — белого. А зелени зеленой еще нет.
Городок пережил еще одну зиму из многих сотен в своей истории.
Поездка в провинцию — это по-теперешнему к ней отношению, — экшн: целенаправленное, значительное действие средства массовой информации, хотя бы даже и нашей газеты. А вообще, очень редкостное в прессе, надо сказать. Маленький городок, маленькое предприятие — не модно как объект журналистского интереса.
Взяв Клинский район за предмет долгосрочного и планомерного исследования, для начала, если помните, мы побеседовали с вице-главой администрации ("Завтра" № 9). На этот раз я направил свои стопы к людям фабричным. На митинге в
А я, вылезши из автобуса, заверну-ка в ворота у вывески: "Клинская лентоткацкая фабрика". Такие небольшие предприятия, почитай, имеются в каждом поселке и городке России. С них живет и кормится основная масса российского люда. Какова она, жизнь, на такой фабрике — такова и вообще, в среднем по стране, если исключить крайности: олигархов и нищих.
Можно, конечно, описать цеха, подсобки, станки и склад готовой продукции и высказаться в жанре производственного репортажа. Но можно и глубже посмотреть: послушать, что думает директор этой фабрики Игорь Викторович Муратов. Он тут директорствует около десяти лет.
Еще скажу только, что фабрику основал некий француз 123 года назад. Тоже — инвестор.
— Мы занимаемся ткачеством лент. В том числе — ленты для наград. Так называемые орденские ленты. В свое время наша фабрика обеспечивала такого рода продукцией мир — начиная от Кубы, кончая Вьетнамом. Это составляло одну треть объемов всего нашего производства. Сейчас, естественно, выработка таких лент резко уменьшилась. Некого стало награждать за границей. И в России — тоже героев поубыло, если судить по нашим производственным показателям. Конечно, появились новые, российские, награды, но в гораздо меньших объемах.
В прошлые годы самой распространенной наградой была медаль "Ветеран труда". Нынешняя Россия не сподобилась на то, чтобы сделать аналог такой награды. Человек труда сейчас не шибко нужен. Другой человек востребован и почитаем: менеджер, банковский служащий и так далее. Объем заказов резко снизился, но мы продолжаем жить и в нынешних сложных условиях. Сложных, потому что во власти никто не заинтересован в развитии отечественной промышленности.
Все остается на уровне разговоров. Нет изменений ни в налоговой политике, поборы не уменьшаются. Никаких инвестиций не предвидится в ближайшем будущем. Оно, будущее, вообще туманно. Абсолютно ясно только одно: мы выжили в эти тяжкие годы так называемых реформ. Самый сложный период для нас был — 1997-1998 годы. Затем в течение двух лет начался рост выпуска продукции на сто пятьдесят-сто семьдесят процентов в год. Это позволило решить главный вопрос: сохранить коллектив. Хотя наша отрасль по уровню оплаты одна из самых низких.
Главная наша беда, как и для большинства предприятий, — отсутствие оборотных средств. В свое время много говорили, что население ограбили, лишили вкладов . Но ведь таким же образом поступили и с промышленными предприятиями. Инфляция, денежная реформа, изменение расчетов, неимоверный рост коммерческих банков — все это ударило и по нам. Приходилось работать неполную неделю, проводить сокращения, объявлять простои по инициативе администрации. Но сегодня среди двадцати девяти наших предприятий-коллег мы находимся на десятом месте по уровню выпуска товарной продукции. И на седьмом месте по уровню зарплаты. В среднем у нас люди получают больше двух тысяч в месяц. Что-то средненькое. Стараемся. Не упустили основную массу своих потребителей, кроме тех, кто ушел от нас по независящим от нас причинам большой политики. Все делаем для того, чтобы продукцию продать.