Газета Завтра 388 (19 2001)
Шрифт:
К сожалению, предаваться подобным мыслям должны сегодня не журналисты, а генералы из Министерства обороны и Совета безопасности, под носом у которых рушится вся система военно-транспортных коммуникаций, которую начали создавать еще 150 лет назад, сразу после поражения в Крымской войне. Разработчикам из МПС, которые озабочены лишь тем, как повысить свои доходы и уменьшить расходы, думать над такими вопросами, ясное дело, некогда. А ведь планы Аксененко и его приближенных могут в перспективе бумерангом ударить и по самим железнодорожникам. Очевидно, что их реализация окончательно лишит нашу страну возможности использовать свое уникальное географическое положение, похоронит идею создания главной евро-азиатской транспортной магистрали по линии "Брест-Владивосток". Сегодня по территории России проходят
В свое время СССР получал от транзита до 6 млрд. долл. в год, что сопоставимо с сегодняшними доходами от экспорта нефти и газа. Сегодня же количество транзитных перевозок резко упало, однако до сих пор у нашей страны есть множество неиспользованных резервов и преимуществ, главным из которых является отсутствие границ, которые пересекают грузы. Ведь где границы, там и таможенные пошлины, налоги, усложнение правил перевозки.
Разумеется, наши конкуренты и геополитические противники давно мечтают о том, как выбить из рук России этот козырь. Огромные средства вкладываются в проект "ТРАСЕКА", направленный на создание транспортных коридоров в обход России, вдоль ее южных границ. Сегодня Запад хочет раз и навсегда превратить Россию в своего рода транспортный тупик, планируя построить международные транспортные коридоры таким образом, чтобы они обеспечивали лишь вывоз полезных ископаемых из России, лишая нашу страну транзитных преимуществ. Тем самым нас блокируют в своего рода транспортном мешке, выталкивают на обочину мирового развития. И лучшего подарка для авторов проекта "ТРАСЕКА", чем появление внутренних границ на российской сети железных дорог, даже трудно себе представить. Так что концепция реструктуризации МПС, разработанная в недрах этого ведомства, может нанести непоправимый ущерб не только российской экономике, но и самому статусу России как великой мировой державы.
Николай ГЛУХОВ
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random; z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Я ДЛЯ НИХ ДЕРЬМО
Американский политолог Норман Финкельштейн выступил с резкими обвинениями против индустрии холокоста, что вызвало оглушительный скандал в среде американских евреев. Норман Финкельштейн еврей. Его родители прошли через лагеря Освенцима и Майданека.
Книга "Индустрия холокоста. Как эксплуатируются еврейские страдания" вышла в Германии в издательстве "Пипер" в начале февраля 2001 года.
Корреспондент
ГОРЫ СНЕГА ВЫСЯТСЯ НА УЛИЦАХ, тротуары покрыты толстым слоем льда. Я скольжу через Бруклин по улице, странное название которой меня почти ошарашило: "Затылок в конце могилы". Подходящее название для истории, которую я должен написать, думаю я. Ложный шаг — и рухнешь физиономией вниз.
Я иду к Норману Финкельштейну, который утверждает, что "Еврейский всемирный конгресс шантажирует Германию, чтобы выкачать как можно больше денег", или что "необходимо срочно положить конец проискам этой банды фальсификаторов, обманщиков и гангстеров".
Подобные нападки можно от случая к случаю услышать от наших неонацистов, и в таких случаях думаешь со вздохом: ну что взять с идиотов. В этот раз дело сложнее, потому что 47-летний Норман Финкельштейн — левый еврей. "Мои верительные грамоты по холокосту безупречны",— говорит он. Его родители пережили сначала Варшавское гетто, затем лагеря. Отец — в Освенциме, мать — в Майданеке. Все другие члены семьи погибли.
После войны Финкельштейны переехали в Бруклин, у них было трое сыновей, они с трудом сводили концы с концами. Норман, кандидат политологических наук, с конца 60-х годов принадлежит к крошечной марксистской группе левых, не пользующихся в США абсолютно никаким влиянием. Плохо оплачиваемому доценту одного из нью-йоркских колледжей с трудом удается удерживаться над чертой бедности.
Отец получал из Германии каждый месяц чек на 600 долларов. Всего ему причиталось 250 000 долларов за ранение головы, которое он получил в Освенциме. Его мать получила после войны единовременное пособие в размере 3500 долларов. Так как она пережила Майданек без видимого ущерба здоровью, дальнейшие претензии должны были покрываться за счет средств, которые Германия перечисляет в Нью-Йорк "Conference on Jewish Material Claims against Germany". "Годами она писала письма, и умерла, не дождавшись ни цента",— рассказывает Финкельштейн.
Безуспешная борьба за ее пенсию ожесточила его, его глаза наполняются слезами: "Так случилось не только с моей матерью, но и с множеством переживших лагеря. Убийственным является тот факт, что она доверяла германскому правительству больше, чем собственным соплеменникам. Немцы платили пунктуально, мошенники из "Claims Conference" — никогда. Моя мать ненавидела их".
Бывший израильский министр иностранных дел Абба Эбан съязвил как-то о еврейских организациях в Америке: "There`s no business like Shoah business". Финкельштейн атакует их с такой яростью, что иногда тяжко следовать его логике. В своей книге "Индустрия холокоста" он утверждает, что почитание памяти о холокосте "украдено бандой американских аферистов и мошенников".
Миллиарды, "которые выкачивались из Германии путем шантажа ложными цифрами", направлялись не жертвам, а исчезали на счетах различных еврейских организаций. Любая критика забивалась "дубиной холокоста" и обвинениями в антисемитизме. "Но на меня нельзя это повесить, я ведь сам еврей. Поэтому они меня так и ненавидят: я для них дерьмо на вечеринке".
РОВНО 200 СТРАНИЦ яда и желчи, словно не написанных, а выплеснутых на страницы книги. Не удивительно, что они вызвали такую же злобную ответную реакцию. Финкельштейн — "полное дерьмо", говорит Элан Штейнберг из Всемирного еврейского конгресса, на которого Финкельштейн обрушился в своей книге. Элие Визель, о котором Финкельштейн отзывается в обидной форме, не желает его "удостаивать ответом". Журналу "Штерн" он заявил, что считает "достойным сожаления, что нашлось такое серьезное немецкое издательство, которое выпустило эту книгу". Леон Визельтир из Вашингтона считает Финкельштейна "отвратительным евреем, который ненавидит сам себя". "Нью-Йорк Таймс" назвала его "идеологическим фанатиком".