Газета Завтра 42 (1039 2013)
Шрифт:
А вот просто перлы двойного стандарта, столь характерного для американской советологии.
Ричард Пайпс из Гарварда в октябре 1993 года писал, что мы, русские, как попугаи повторяем "западные слова, которые имеют очень слабое отношение к [российской] действительности". "Такие понятия как "парламент", "конституция", "суд" могут звучать похоже, но в России институты, называемые данными терминами, практически неузнаваемы для привыкших к западной демократии". Ну а потому, что волноваться, если Ельцин расстрелял парламент, растоптал Конституцию, прервал (почти на полтора года) работу Конституционного
С Пайпсом всё понятно. Его имя давно стало нарицательным не только для многих российских, но и американских ученых. Впрочем, не будем уподобляться американцам и демонизировать оппонентов, ведь народных депутатов страны называли "защитниками Конституции - той, сталинско-брежневского покроя" не только заокеанские русофобы, но и отечественный пропагандист Отто Лацис.
Согласованная позиция американских СМИ и подавляющего большинства советологов в тот период выполняла роль идеологического обеспечения конституционного переворота и последующего расстрела представительной власти в России.
Первый демократически избранный российский парламент назывался не иначе, как "антидемократической, антизападной, антирыночной, антисемитской" "красно-коричневой коалицией" (CRS Report for Congress, 93-884 F, 06.10.1993), "националистически-коммунистическим блоком" (The Boston Globe, 23.09.1993), "националистической, крипто-советской оппозицией" (The New York Times, 24.10.1993), "бандой коммунистических аппаратчиков" (The New York Times, 30.09.1993), "бандой коммунистов и фашистов" (The Boston Globe, 30.09.1993) и даже "коммунистическими фашистами (именно так: "коммунистическими фашистами". - А.Д.), маскирующимися под парламентариев" (The Boston Globe, 06.10.1993).
Прежняя Конституция России характеризовалась как "фарсовый документ" (Portland Press Herald, 06.12.1993) и как "фундаментальная проблема России до декабря 1993 года" (Foreign Affairs, № 5, 1994). Защитники Конституции, соответственно, объявлялись "странным альянсом старых коммунистов, националистов, монархистов и антисемитов" (The Spectator, № 8622, 09.10.1993). Само же противостояние между режимом Ельцина и его оппонентами подавалось не иначе, как конфликт между "демократией" и "демонами", как гласил заголовок редакционной статьи, вышедшей в "Бостон глоуб" в день парламентских выборов в России 12 декабря 1993 года.
"Окаянные дни" осени 1993 года застали меня в Америке. В осеннем семестре 1993-го я был Фулбрайтовским стипендиатом и занимался исследованиями в Гарвардской школе права, выступал с лекциями в Гарварде и нескольких других университетах, готовился к преподаванию в Корнелльском университете весной 1994-го. Тогда же я избавился от последних иллюзий в отношении независимости и объективности средств массовой информации США, а также адекватности и непредвзятости большинства американских советологов, русистов.
Число экспертов, выступивших с критикой антиконституционных действий исполнительной власти России и поддержки (если не поощрения) Ельцина со стороны правительства США, было минимально. "Это был позорный эпизод в истории академического россиеведия" в США, - пишет Стивен Коэн в книге "Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической
В ответ на резкие вопросы автора этих строк о гробовом молчании честных - ведь есть и такие - американских ученых, юристов, политологов в сентябре-октябре 1993 г. директор Кеннановского института перспективных российских исследований, одного из ведущих центров советологии в США оправдывался в своем письме: "Некоторые из нас кричали, но никто не слушал. После определенного момента, когда становится ясно, что напряжение голосовых связок не производит никакого эффекта, какой смысл в крике? Это не только позорный период в истории твоей страны, это позорный период в истории нашей страны. Мы в той же степени заражены идеологией, как и старая советская система. Более того, мы такие же мастера сознательного отрицания действительности, как и старая советская система. Я не могу тебе сказать, сколько раз меня отказывались слушать как человека, отстаивающего уникальность России, и неужели я не понимаю, что "Россия - это как Аргентина". Я был в Аргентине и думаю, что я мог заметить разницу"
При всех упреках в адрес американских "экспертов" и комментаторов, отправной точкой суждений которых является "презумпция виновности" России, заложенная в самом "генетическом коде" России или в ее истории, и что "Америка должна воспользоваться предоставленным ей шансом "изменить традиционную схему русской истории", справедливости ради следует признать, что некоторые российские политики и газетчики ни в 1993-м, ни в последующие годы ничем не уступали западным русофобам. Особенно уродливыми видятся заявления некоторых отечественных обозревателей в американских публикациях тех дней.
Так, вскоре после памятных декабрьских выборов 1993 года, в ходе которых, согласно истеричному восклицанию Юрия Карякина на праздновании незабываемого "нового политического года", неблагодарная Россия "одурела", и 85% принявших участие в голосовании отвергли "партию власти" гайдаровско-бурбулисовского типа, Юрий Афанасьев опубликовал статью в журнале "Форин аффеарс", в которой заявил, что "поддержка коммунистических и фашистских блоков" объясняется "самой природой (или "сокровенной сутью") русского народа".
Где же логика? Отчего "коммуно-фашистская природа" русского народа не помешала Афанасьеву быть дважды избранным в народные депутаты СССР и России? Но когда те же самые избиратели узнали истинную цену и ему и его обещаниям - говорю это как человек, голосовавший за Афанасьева в нашем подмосковном избирательном округе в 1989-м - и утратили доверие как к нему лично, так и к большинству его соратников, докатившихся до политического беспредела или откровенной уголовщины, и на сей раз проголосовали за его оппонентов, Афанасьев начал называть нас "прирожденными фашистами"!