Газета Завтра 452 (30 2002)
Шрифт:
В художественной практике сложились три типа взаимоотношений с властью - апология, противостояние и игнорирование (так называемое "искусство для искусства"). Два последних претендуя на независимость, тем не менее тоже оказываются включены в процесс взаимодействия с властью. Тем самым получается, что искусство подвержено политическим и властным манипуляциям. Любое искусство, кроме искусства, говорящего на языке этих манипуляций. Острецов считает, что он не занимается апологией или критикой, но создает иконографию власти. "Сегодня попадая во власть, человек попадает на сцену, становится актером властного театра. Если лицо будет скрыто, то люди будут видеть не человека, а функционера, как и должно быть",- говорит художник.
Власть в древности покоилась на силе, авторитете и страхе. Сегодняшняя - на soft- насилии. Власть давно уже не президент или премьер. В России это Якубович и пресса. В своем проекте Острецов настаивает на необходимости вернуть власти архаический эффект реального присутствия. Но по факту Острецов рисует нового чудовищного тоталитаризма, замешанного на полной анонимности и,
БАРОН ЭВОЛА СРЕДИ РУИН
Даниил Торопов
22 июля 2002 0
30(453)
Date: 23-07-2002
Author: Даниил Торопов
БАРОН ЭВОЛА СРЕДИ РУИН
Разрушительное шествие либерализма по России спровоцировало сторонников красного и белого антилиберальных проектов на пересмотр своего рода идеологических святцев.. Оказалось, что значительная часть магистральных персонажей того или иного проекта и существенная часть их идейных разработок либо неадекватны времени, либо давным-давно показали свою несостоятельность или просто потерпели поражение. Догматики, в идеологии и политике, обречены. А заодно с ними и их наивные сторонники, попавшие под дурное влияние. В этой ситуации большой интерес стали вызывать фигуры и идеи, в свое время в силу обстоятельств вытесненные на периферию, невостребованные в силу некоей "еретичности" по отношению к "генеральной линии". С одной стороны - Грамши, с другой - Юнгер, с третьей - Савицкий. Однако даже на таком могучем фоне выделяется итальянский философ Юлиус Эвола. Феноменальная популярность барона Эволы в России, в среде правых (не в СПСовском смысле, естественно) интеллектуалов, порой даже трудно объяснима. За десять лет "рынка" было издано всего две книги (причем далеко не самых главных), опубликовано десятка два статей (включая отрывки из книг). И тем не менее … Возможно, ответ на вопрос дает один из идеологов русской новой правой Александр Елисеев: "Интерес, вызываемый его трудами не случаен. Он заслужил его своей блестящей критикой современного мира, своей беспощадностью и абсолютным нонконформизмом, и, наконец, своей личной отвагой, готовностью продолжать борьбу в любых условиях. Вся жизнь Эволы - это яркий след в ночи, свет от пролетевшего метеора, безжалостного в своем разрушении. Под его пером рушатся многочисленные идолы прогрессизма, такие как индивидуализм, демократия, буржуазный псевдонационализм". Эвола во многом сформировал правоинтеллектуальную позицию, дал оригинальный инструментарий. Даже язык, на котором говорят сегодня новые правые, находится в серьезной зависимости от работ Эволы. "Восстание против современного мира", "героическая традиция" - все это он.
И вместе с тем. Эвола - фигура, не укладывающаяся в привычные рамки. Кажется, он весь состоит из противоречий. Его академичная, спокойная манера письма контрастирует с его жизненным темпераментом. Его строгие реакционные взгляды - с культурным авангардизмом. (Был дружен с футуристами и дадаистами, разрабатывал теорию абстрактного искусства. Ранние художественные и поэтические произведения до сих пор привлекают широкое внимание). Как мыслитель, Эвола не был особенно известен в годы своего творческого "акмэ"(30-60гг. прошлого века) . Однако влияние его идей заметно даже в работах оппонентов. Критические - по отношению к капиталистической системе, к "мягкой тоталитарности" демократических режимов - идеи были востребованы новыми левыми философами. Эвола задолго до Барта и Бодрийара исследовал феномен Америки как особого мира. Его доктрина "оседлать тигра" лет на пятьдесят предвосхитила обсуждаемую сегодня в кругах леворадикальных художников стратегию непрямого действия. Хотя Эвола, безусловно адресовывал свои работы иным читателям. Его, мягко говоря, скептическое отношение к разного рода "бунтарям и р-р-революционерам", от битников до экзистенциалистов, хорошо известно. Эвола обосновывал легитимность революции, "если она направлена против той цивилизации, где все отныне лишено высшей оправданности, пусто и абсурдно, механизировано и стандартизировано, и которая неудержимо стремится к торжеству подчеловеческих реальностей в мире аморфного количества".Однако бунт ради бунта или проект революции во имя триумфа сломанного индивида, "которому удалось успешно интериоризировать и использовать репрессию и агрессию"(Маркузе) Эвола решительно отвергал. На его знаменах были -высшие принципы, идеалы иерархии, "кристальная ясность, окрыляющая простота, легкость духовной радости свободной игры".
Корпус текстов Эволы довольно велик. Широка и проблематика. От исследований по расовому вопросу до анализа взаимоотношений полов ("Метафизика пола", принятая даже в научном сообществе, несмотря на старания фрейдистского лобби). Особое значение имеют работы мировоззренческого характера. В прошлом номере "Завтра" уже прошла информация о выходе в Москве одной из программных работ барона - "Люди и руины". Книга впервые вышла в 1953 году, но и по сей день многие ее положения вполне актуальны. Одно из основных - тщательный разбор и критика буржуазности. "Долой буржуя !" - должно стать нашим лозунгом
Перевод выполнен Викторией Ванюшкиной, более десяти лет занимающейся исследованием творчества Эволы, что не могло не сказаться на безупречном качестве перевода. Предваряет книгу предисловие переводчика - подробный рассказ о жизненном и творческом пути Эволы, полезный всем интересующимся личностью мыслителя, гордо пронесшего знамя Традиции через руины современного мира.
"НЕОДОЛИМОЕ МОЕ ОТЕЧЕСТВО"
Евгений Нефедов
22 июля 2002 0
30(453)
Date: 23-07-2002
Author: Евгений Нефедов
"НЕОДОЛИМОЕ МОЕ ОТЕЧЕСТВО"
Простые, невычурные и поэтому очень настоящие стихи Владимира Козлова встречались мне в разные времена на страницах разных изданий: в журналах - искренняя и добрая лирика, в газетах - острые и разящие сатира и юмор. Недавно я сам опубликовал его в "Русском смехе", а вскоре после этого принял участие в его поэтическом вечере в легендарном (там снималась "Карнавальная ночь" и шли первые бои КВН!) Дворце культуры МЭЛЗа. Оказалось, этому заводу конструктор Владимир Козлов отдал немалую часть своей жизни, а раньше была армейская служба, а уж совсем на заре биографии - участие в Великой Отечественной войне. Глядя на пусть и седого, но стройного, крепкого, неунывающего человека, я бы и не поверил в его столь солидный возраст, если бы не стихи - прямые и честные свидетели его непростого жизненного пути:
Наш путь был войною вздыблен -
Мы в сторону не свернули.
С тех пор наш закон незыблем:
Не кланяться даже пуле.
И это не бравая декларация, а доблестно подтвержденная жизнью позиция человека, который на фронте командовал огневым взводом зенитно-артиллерийской батареи, в мирной жизни тоже был там, где ковалась советская мощь, а в суровый час испытаний конца столетия взошел, не колеблясь, на баррикаду русских борцов с ненавистным сонмом предателей:
Не по вине стихии дикой,
Не после атомной войны
Не стало вдруг такой великой,
Такой родной моей страны.
… Очнись, народ, пока не поздно,
Перед последнею чертой -
Восстань с колен и, как при Грозном,
Покончи с новою Ордой!
Помню, с каким пониманием, с каким зарядом встречной энергии слушали на том вечере люди и самого поэта, и читавших его стихи актеров, и исполнителей песен на его слова. И чем шире, объемнее раскрывалось тогда его многогранное творчество, тем я настойчивей думал: как же нужен сейчас и Козлову, и тем, кто охотно впитывает в себя его слова и образы, не традиционно тоненький сборник стихов, а полноценный, достойный всего, что им создано, крепкий, хороший том с его лучшими вещами за все прошедшие годы! Поделился этими мыслями с Андреем Михайловичем Кассировым - тоже ветераном и гордостью МЭЛЗа, подвижником, патриотом, ценителем и хранителем русской музы - и услышал в ответ: будет такая книга! А если Кассиров сказал - значит, будет и впрямь.
И вот я держу эту книгу в руках. "Владимир Козлов. Неодолимое мое отечество. Стихи и проза". Переворачиваю коричнево-золотистую обложку, листаю спресованные, как годы, страницы и словно иду с ее автором по родной земле, общаюсь с его друзьями - фронтовиками и заводчанами, вхожу в его дом, знакомлюсь с большой и дружной семьей, потом выхожу на заполненную митингующим людом площадь, оказываюсь в гуще схватки последних лет, встречаю и знакомые, и новые для меня стихи, а в конце нахожу даже милые моему сердцу литературные пародии. И хочу по-братски порадоваться за автора книги, поздравить его и с этой победой, с признанием читателей, с неостановимым стремлением к святому служению русскому слову. Ибо в этом слове - его и наша любовь и ненависть, память и вера: