Газета Завтра 487 (12 2003)
Шрифт:
Николай КОЛОМЕЙЦЕВ. Первое — это чрезвычайно жесткий контроль за кандидатами от оппозиции со стороны избирательной комиссии, начиная с подачи элементарных справок об имуществе, которые, с подачи властей, просвечивают и комментируют все кому не лень.
Второе — это сбор подписей. Он сложен прежде всего организационно. Потому что люди, разуверившиеся во всем, вымещают злобу не на том, на ком следовало бы. Они вымещают ее часто на сборщиках подписей. Тем более, что очень большие деньги участвуют в этом процессе. А наш человек ходит бесплатно. Сейчас многие даже не верят, что бесплатно можно собрать подписи. Вот мы выдвинули 12 из 13 кандидатов в Законодательное собрание Ростовской области в двух округах, за которые я отвечаю. Собрали подписи для десяти кандидатов, однако всем им первоначально было отказано в регистрации. Пятерых удалось восстановить
Третье — это проверка подписей и произвол паспортно-визовой службы. Зачастую переименованные улицы годами и десятилетиями в паспортах граждан значатся со старым названием. И если вы переписали все данные из паспорта, то вам говорят, что подпись недействительна, или что сейчас адрес там не такой.
После того, как вы собрали подписи и зарегистрировались, трудности не заканчиваются. Все, кто мне помогал публично из фирм и организаций, были подвергнуты колоссальной проверке. И многие из фирм под разными предлогами закрылись. За участие в выборах. То есть о равенстве возможностей с кандидатами от "партии власти" говорить даже не приходится.
Кроме того, сложно расположить свои агитационные материалы даже в случае, если вы нашли небольшие деньги для проведения агитационной работы. Как правило, на всех больших щитах, где сейчас размещаются агитационные материалы, несмотря на провозглашенное равенство доступа, вам под любыми соусами откажут в размещении. У меня были случаи, когда, заранее договорившись о размещении и оплатив его, я не смог разместить агитацию. Мне позвонили и сказали: мы готовы выплатить любую неустойку, но нам сказали, что нельзя, чтобы ваш вариант фото был на этих стендах.
Еще одна трудность заключается в необъективности организации самой процедуры выборов. Сегодня зачастую избирателей, получающих заработную плату в бюджетной сфере, в нарушение Конституции Российской Федерации заставляют голосовать под надзором, попирая свободу их волеизъявления. Это — страшная тенденция, которую я видел во многих регионах, где был на выборах, не только на своих. И еще, что касается голосования, то здесь колоссальная несправедливость при организации заключительного этапа голосования и подсчета голосов. Когда используется административный ресурс и элементарным образом подбрасывается от 50 до 200 бюллетеней в ящик. Проводя выборы ежегодно, власти уже четко знают, у них проанализировано, кто никогда не ходит на выборы, кто ходит редко, кого уже нет. Бывает, голосуют и за умершего. А на федеральных выборах достаточно часто используется военный конвейер. Когда воинские части, как это было в Нижнем Новгороде и в других регионах, голосуют в нескольких местах. Получается, что военнослужащие зачастую голосуют по приказу.
Таковы основные трудности. И там, где сильно используется правительственный административный ресурс, в суде добиться правды очень сложно. Т.е. одному позволено все, в том числе и то, что не положено по закону, а другому не разрешено ничего. Но участвовать надо. Потому что если вывесить белый флаг, то, с моей точки зрения, будете стимулировать ускоренную деградацию общественного сознания, чего и добиваются всеми силами власть имущие.
"ЗАВТРА". С какими провокациями сталкивались в своих избирательных кампаниях?
Н.К. Вообще против оппозиции со стороны властей используется множество типично геббельсовских приемов по принципу: чем чудовищнее ложь, тем быстрее люди в нее поверят. Так, рассказывали, что я, будучи начальником, торговал квартирами, хотя я прожил в "гостинке" десять лет: сначала в одной, потом в другой. За это время добыл многим людям жилье. Квартиру получил через 13 лет работы на заводе, это в то время, когда в коллективном договоре было записано, что руководителям могли давать в порядке исключения из так называемого директорского фонда. Вторая провокация — прессинг на семью, когда я баллотировался в одном округе с милиционером. Лживые подметные письма против меня были написаны от руки и разбросаны в количестве более ста тысяч экземпляров! Можете себе такое представить? Хорошо, что я с людьми постоянно встречаюсь и очень многих знаю у себя в округе, и они меня знают. Поэтому ложь ко мне до настоящего времени не пристала. Я как жил с семьей в сельмашевской квартире, так и живу. Жена за два созыва Думы ни разу даже в Москве не была. Многие этому поверить не могут.
Так что разные технологии применяются. Например, идет перехват патриотической риторики. Этот политический плагиат
"ЗАВТРА". Чтобы провести выборную кампанию, даже неудачную, необходимы колоссальные организационные способности и опыт работы с людьми. Почему вы пошли в политику, а не в бизнес, скажем?
Н.К. Я работал в сборочном цехе на "Ростсельмаше", где было три смены, три с половиной тысячи человек. Был там начальником сборочного цеха колес и начальником производства завода по НПО микротехники. Работа на производстве воспитывает в человеке ответственность. И, наверное, большая концентрация людей учит несколько острее сопереживать происходящему. Возможно, именно поэтому, когда я увидел массу несправедливостей, которые принесли за собой два очень быстро последовавших друг за другом переворота: августа 1991 и особенно октября 1993, когда увидел на 7 ноября, как робко партфункционеры выглядывают из-за углов, решил действовать сам. Объехал всех секретарей райкомов, всех секретарей парткомов с правами райкома, большую часть инструкторов, которых на наш миллионный город было немало. Ведь в Ростове-на-Дону было 90 тысяч коммунистов. Целая армия, да? И вот, объездил я всех, переговорил, и с теми, кто оказался не робкого десятка, удалось собраться вместе. И тогда меня один из секретарей бывших спросил: "А в какую партию вступать?" Я ему ответил: "В партию, которая сделала из вас большого начальника. Надеюсь, вы в ней не ради кресла состояли?"
К сожалению, как показало время, то, чем занимался Александр Николаевич Яковлев, дало свои плоды. Когда трижды в год перестраивали аппарат, на последнем этапе большинство патрийных функционеров оказались слабыми и шкурными, я бы сказал так. Хотя осталось и достаточно много достойных людей, которые не бросили флаг, а до настоящего времени уже в течение десяти лет занимаются попытками организации общества снизу, что, поверьте, трудно в нынешних условиях, когда люди загнаны в нищету, а по ним гвоздят из всех стволов массовой информации. Нищий и сломленный человек, если исходить из истории и психологии общества, себя, как правило, не защищает. В основном попытки защиты общественных устоев исходят от наиболее совестливых представителей среднего и высшего слоев общества.
"ЗАВТРА". Как вам удалось получить поддержку не только у русских, но и у представителей других национальностей?
Н.К. Ростовская область с древнейших времен — многонациональный регион, где проживают 104 национальности. В моем округе достаточно компактно большими группами проживают около 50 тысяч армян. Живут дагестанцы, грузины, татары. У меня в цехе было 49 национальностей. Поэтому приходится проводить очень большое количество встреч. Все они обязательно документируются. У меня не было еще ни одной поездки в округ, чтобы в ее ходе состоялось менее 20 встреч. Причем это не только в трудовых коллективах, на предприятиях, куда попасть представителю оппозиции чрезвычайно сложно. Я организую встречи по месту жительства, иду в библиотеки, в школы. Т.е. с разными группами населения встречаюсь. Это позволяет четко представлять происходящие в округе процессы. Более того, после каждого приема и поездки в округ я обязательно систематизирую заданные вопросы и пытаюсь в своих выступлениях в СМИ, а их не так много бывает — на радио один раз в месяц 7 минут, на телевидении раз в два месяца — ответить на поставленные вопросы.