Газета Завтра 506 (31 2003)
Шрифт:
Теперь среди реальных кандидатов на пост президента Абхазии в 2004 году фигурируют нынешний премьер-министр Рауль Хаджимба, бывшие главы правительств Анри Джергения, Сергей Багапш и, возможно, министр иностранных дел сухумского правительства Сергей Шамба.
Общая нестабильность ситуации как в Грузии, так и в Абхазии позволяет предполагать, что в ближайшее время накопленный здесь конфликтный потенциал будет проявлен в каких-то неожиданных для международного сообщества формах, в которых значительную роль будет играть как внутригрузинская и внутриабхазская оппозиция, так и "аджарский фактор". При этом роль Шеварднадзе, несмотря на весь его дипломатический опыт и заслуги перед Западом, особенно США, можно считать в принципе завершенной. На территории бывшей Грузинской ССР складывается принципиально иной баланс сил, не оставляющий места нынешнему режиму.
Поделиться:
#disqus_thread { display: none; } #zavtra-comments { display: none; } #disqus_thread.active { display: block; } #zavtra-comments.active { display: block; }
Комментарии:
Полемика
var disqus_shortname = 'zavtraru'; (function { var dsq = document.createElement('script'); dsq.type = 'text/javascript'; dsq.async = true; dsq.src = '//' + disqus_shortname + '.disqus.com/embed.js'; (document.getElementsByTagName('head')[0] document.getElementsByTagName('body')[0]).appendChild(dsq); });
footer
Газета События Слово Дня Статьи Авторы
Сайт может содержать контент не предназначенный для лиц моложе 16 лет.
По вопросам рекламы на сайте, обращайтесь на [email protected]
В случае технических проблем пишите на [email protected]
/footer
Войти
form action="/authors/login/" method="post" class="form-horizontal"
АБХАЗИЯ—МИНУС. АДЖАРИЯ — ?
(function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] []; w[n].push(function { Ya.Context.AdvManager.render({ blockId: "R-82666-2", renderTo: "yandex_ad_R-82666-2", async: true }); }); t = d.getElementsByTagName("script")[0]; s = d.createElement("script"); s.type = "text/javascript"; s.src = "//an.yandex.ru/system/context.js"; s.async = true; t.parentNode.insertBefore(s, t); })(this, this.document, "yandexContextAsyncCallbacks"); stLight.options({publisher:"f2e120ce-c7c8-479f-accc-b5d2d34e2555"});
(function(d, s, id) { var js, fjs = d.getElementsByTagName(s)[0]; if (d.getElementById(id)) return; js = d.createElement(s); js.id = id; js.src = "//connect.facebook.net/ru_RU/all.js#xfbml=1[?] fjs.parentNode.insertBefore(js, fjs); }(document, 'script', 'facebook-jssdk'));
(function(w, c) { (w[c] = w[c] []).push(function { try { w.yaCounter11286280 = new Ya.Metrika({id:11286280, enableAll: true, webvisor: true}); } catch(e) { } }); })(window, "yandex_metrika_callbacks");
АПОСТРОФ
Руслан Бычков
29 июля 2003 0
31(506)
Date: 29-07-2003
Author: Руслан Бычков
АПОСТРОФ
Юкио Мисима.. Море изобилия: Весенний снег.— СПб.: "Симпозиум", 2003.— 416с.
На русском языке появилась первая книга тетралогии "Море изобилия" — во многом итогового произведения Ю.Мисимы — этого, как говорили иные критики, "самого неяпонского из японских писателей".
Роман "повествует о трагической любви юного потомка самураев, одержимого стремлением к истинно аристократической утончённости". Собственно, этими словами, позаимствованными из аннотации к книге, вся сюжетная сторона романа вполне исчерпывается. Но главный (и до чрезвычайности жгучий интерес) представляет не "сюжет", а, так сказать, "фоновое излучение" романа, или, если угодно, "контекст" его. Контекст, заключающий в себе, в том числе, и необычайную фигуру самого автора. Мисима — парадоксальным образом сочетал в себе человека европейской культуры (проникнутого сей культурой до степени утончённости, пожалуй что и декадентской) и, вместе с тем, преданного самым традиционным, почвенно-японским ценностям самурайской традиции. Он и жизнь свою увенчал поступком, приличествующим истинному самураю — совершив
В современной, погружённой в либеральное безвременье, России подобные формулировки должны восприниматься совершенно по-особому. В окружающем унылом мире вроде бы "мир и безопасность", но, предупреждает Мисима, "война действий закончилась, но на смену ей пришла война чувств. Этой невидимой глазу войны толстокожий человек не ощущает, да, должно быть, и не верит в такое. Но всё равно эта война определённо началась, и в ней участвуют молодые, специально избранные для этой войны… Я думаю, что так же, как на настоящей войне, в этой войне чувств будут погибать молодые. Может быть, ты будешь одним из них — такова судьба нашего поколения… И ты готов на смерть в этой новой войне. Ведь так?". Слова эти относятся к главному герою книги, "юному потомку самураев", который, несмотря на всю свою "изнеженность" и болезненную утончённость, "чудесным образом воскресил в себе призраки тех времён", "мятежного, сейчас уже забытого прошлого, когда никто не боялся тюрьмы и казни", когда "призраки смерти и тюрьмы бродили рядом с жизнью", "когда женщины спокойно мыли посуду в реке, которая несла трупы". Но слова эти с полным на то основанием можно отнести и к автору, ибо декадент Мисима стал поистине одним из последних самураев Японии, чей отчаянный призыв к национальному Величию оказался чужд и непонятен ни армейским чиновникам, ни быдловатой солдатской массе, только лишь формой одежды напоминающих воинов Императорской Армии, духом же уподобившихся "презренным торговцам". И здесь весьма уместно ещё одно сопоставление — сопоставление с Достоевским, чьё имя, как правило, связывают с патологическими состояниями русской национальной психеи (к примеру, "Исповедь маски" у Мисимы — роман точно "достоевский" по филигранной анатомии малейших психологических извивов). Однако Достоевский-романист и Достоевский-публицист являют собой два поразительно несхожих меж собой образов. Если первый — весь излом, весь "достоевщина", весь декаданс, весь психопатология, то второй — весь здравие душевное и телесное, весь осмысленная преданность и яростная защита русских коренных начал. Сие видимое противоречие находит своё объяснение в том, что главной своей целью Достоевский полагал слитие утончённо-аристократических, европейских дворянских идеалов и органических, почвенно-народных идеалов в новом, но одновременно верном преданиям старины, гармоническом синтезе. Он предрекал: "Народная правда сольётся с нашею, и мы пойдём вместе. Близится время". Характерно и то, что на объявление Мисимой о начале переворота военные вырожденцы ответили насмешками, среди коих было и слово: "Идиот!"…
Впрочем, действительно близится время. Мы не знаем, сколько трупов унесено будет "рекою времён", когда придёт время "войне чувств" перерасти вновь в "войну действий", знаем точно другое: здесь у нас, в России, самая жизнь Родины и нации останется под вопросом до тех пор, пока не выявится некое критическое число тех, кто, пройдя сквозь "войну чувств", безоговорочно изберёт путь смерти. Умирающей родине смертельно необходимы "православные самураи". Люди Веры и Воли, не чуждые ни истинно аристократической утончённости, ни истинно народной, кровно-нутряной приверженности Почве. Им древле обещано: "Аминь, аминь глаголю вам: аще зерно пшенично пад на земли не умрет, то едино пребывает: аще же умрет, мног плод сотворит" (Ин. 12, 24). Да, Смерть!
Поделиться:
#disqus_thread { display: none; } #zavtra-comments { display: none; } #disqus_thread.active { display: block; } #zavtra-comments.active { display: block; }
Комментарии:
Полемика
var disqus_shortname = 'zavtraru'; (function { var dsq = document.createElement('script'); dsq.type = 'text/javascript'; dsq.async = true; dsq.src = '//' + disqus_shortname + '.disqus.com/embed.js'; (document.getElementsByTagName('head')[0] document.getElementsByTagName('body')[0]).appendChild(dsq); }); Пожалуйста, включите поддержку JavaScript для просмотра комментариев сервиса Disqus. комментарии работают с помощью Disqus