Газета Завтра 514 (39 2003)
Шрифт:
Это вы допустили, господа "россияны",
Это вы заходили к безоружным нам с тыла!
Вы теперь, улыбаясь,
подставляете лица
Распалённым софитам,
восторженным блицам...
Вы не помните разве,
как копали могилы,
Как —
нас хоронили?
И за тех, кто уже никогда не воскреснет,
И за тех, кто уже никогда не родится,
За несвитые гнёзда, за неспетые песни
Вам когда-то придётся,
господа, расплатиться!
Василий АЛЕКСАНДРОВ
ОКТЯБРЁНОК
Я имел при себе дробовой пистолет
Я напялил под куртку бронежилет
И 4-го в ночь я бессонно стоял
И от мглистого утра ответа я ждал
Началось очень просто
чик-чик-чик автомат
Я увидел фигурки бегущих солдат
А потом засвистели пули вокруг
На бордюр завалился по восстанию друг
Я смекнул,
что не шутки пришли к нам шутить
И что жизнью придется за все заплатить
И волчком рикошета
пуля крутится здесь
И свой жизненный путь
вспомнил сразу я весь
Захватил я на память эту пульку с собой
И ушёл я дворами, в переулках был бой
А потом понял я,
в красный факел смотря
Что есть черная ночь моего Октября
Андрей КАССИРОВ
***
В полусонной Москве,
в полумертвой России,
В царстве блеклых теней
расплывается след.
В отлетевшей душе, что звезду погасила,
Больше нету надежд, лишь печали завет.
Запорошит снежок
чей-то след незнакомый,
Очертания
В отпечатанных ликах размыто-лиловый
Оттиск смерти прошел голубою волной.
Растворились во тьме,
разлетелись пенаты.
Нету больше окна
в тот божественный мир,
Где мы жили с тобой, а сегодня солдаты
Из недавнего прошлого сделали тир…
Не скули и не вой, что Европа клокочет.
Их мирки им даны в ощущеньях иных.
А наш гроб сиротливый почти заколочен.
Потеряли мы жизнь —
что кивать на других...
Но в тиши полумрака избы пятистенной
Еле слышно бумага шуршит на столе:
Мальчик пишет стихи
о душе незабвенной,
Видя даль и весь мир,
распростертый в окне!
Владимир ЛЕЩЕНКО
ЧЕТВЁРТОЕ ОКТЯБРЯ
Мы выходили со слезами,
А в стыдно поднятых руках
Не билось гордой славы знамя,
Но и не жался в дрожи страх.
Влачилась горечь побеждённых
С неустоявших рубежей
По коридорам обожжённых,
Свинцом продутых этажей.
Ещё нет в мыслях, чтоб — сначала.
Ещё не вылилась в слова
Обида с гневом: ведь смолчала
Врага признавшая Москва.
Ещё гудит над нами пламя,
И всё не к месту вспомнить тут,
Что мы подняли наше знамя
Под предводительством иуд.
Своею лишь виной печалясь —
Что нам до чьей-то там вины! —
Ведь это мы не удержались,
Ведь это мы побеждены.
Потом уж мы себя простили,