Газета Завтра 791 (55 2009)
Шрифт:
Но и мистика "белого" в противовес разгулу красного и черного, формирование новых Вандей и "Донов" ("Где были вы? Да принимали муки… Потом устали легли на сон. И в словаре задумчивые внуки за словом "долг" напишут слово "Дон"…)
Постмодерн и развитое, разработанное концептуальное пространство "красного" и "белого" театрализует и сделает жутко реальным этот глобальный спектакль гражданской войны, в котором "сказка станет былью". Страшная сказка, рассказанная в контексте мифологий ужаса (нацистская сказка, сталинистская сказка, полпотовская, маоистская сказка), подпитывавших очень долго контекст либерального социума воплотится в ее стихийных адептах.
Постмодерн
Хотя реалии русской гражданской войны начала ХХ века (с описанными Алексеем Толстым вмороженными вдоль железной дороги наряду с верстовыми столбами трупами, указывающими заледенелыми руками на Восток, на пути бегства распадающейся колчаковской армии) и превосходят всякие фантазии.
Найдется в этом безумии новая политическая секта, подобная РКП (б), способная катализировать создание государственных форматов? Да и чаемое ли это развитие истории?
Или диктатура военных - жестокая, справедливая, безумная, ледяная в кшатрийском этическом потустороннем отношении к умирающему кризисному миру (Унгерн, Анненков, латиноамериканские "пиночеты") подомнёт под себя мир кусками, территориями?
Невозможно предсказать, сколько ни перечитывай Ленина, Бланки, Троцкого или Гевару, сценарии революций!
Кабинетные умники, которым всё кажется понятным и подчиненным логическим формулам, замарываются в крови, распыляются на дорогах истории, оказываются на скамьях бесконечных, как сон, троцкистско-зиновьевских процессах "правого центра".
Одинокие герои запутываются в интригах и гибнут в заговорах.
Ясно одно - нет ничего страшнее, увлекательнее, бесчеловечнее и романтичнее мирового хаоса. Вот только плата за вход в него, как сказано у классика, - разум.
ВСЁ ИЗМЕНИТСЯ
А ведь возможен и такой сценарий. Мировые элиты находят общее, приемлемое для всех решение. Договариваются о справедливых вариантах. Сообща находят выход из кризиса.
Вслед за этим начинается снова рост производства. Растет и потребление. Страны "третьего мира" начинают догонять страны "золотого миллиарда".
Энергетический, финансовый, экономический кризис уходит в прошлое, и мировые лидеры осознают свою общую ответственность перед человечеством. Они обуздывают корпорации и выделяют адекватные ресурсы на социальное и духовное развитие всех и каждого. Торжествуют инновации, развиваются творческие инициативы…
Вы верите в этот утопический бред? Согласитесь, трудно людям с русским историческим опытом верить в "хорошее", зная практически всё (как знаем мы) о человеческой природе и представляя реальную "черную" душу тех, кто дорвался до власти.
Так что этот сценарий можно и не учитывать - хорошо всё равно не будет.
Но, как сказано, "никто не умрет, но все изменятся". И уж это-то мы, русские, знаем точно.
Материалы этого номера подготовлены Центром стратегических исследований религии и политики современного мира, Межрегиональным исламским комитетом России и редакцией газеты «ЗАВТРА»
МЕТРОНОМ-9
Из всех искусств самым затратным является кино. В России в связи с кризисом кинопроизводство если не оцепенело, то во всяком случае сильно замедлилось. Примерно треть начатых в этой сфере проектов заморожены, остальные движутся ни шатко ни
Инвесторы, ранее не скупившиеся на "доброе и вечное", нынче сквалыжничают и склонны требовать пересмотра условий распределения доходов от проката лент.
Вообще, денежные мешки прекратили тратиться на бирюльки и заняты спасением остатков своего бизнеса. Кино в новой России при всех амбициях его создателей так и не стало ни весомым сектором национальной экономики, ни фабрикой идеологических смыслов.
Между тем, некоторые продюсеры считают, что кризис очистит кинорынок, поскольку уйдут случайные продюсеры, а фильмов закупаться и выходить в прокат будет "меньше да лучше" - что в целом соответствует ничтожному числу действующих в стране кинотеатров, коих не более тысячи шестисот на всю постсоветскую Русь.
С другой же стороны, мистер Кризис, несмотря на своё ярко выраженное иностранное происхождение, вполне может стать катализатором почвеннических тенденций в культуре. Имена лауреатов премий имени Кандинского и Русский Букер - свидетельствуют именно об этом. Михаил Елизаров и Алексей Беляев-Гинтовт грезят о небесном СССР и каждый на свой лад воспевают символы и ценности пока последней во времени, советской империи русских. Кризис может оказаться тем помелом, которое сметет в канализационные люки не только известную гламурную слизь, но и весь уже привычный западный дискурс вместе с известной модой на европейскую левизну - всю эту пресноватую смесь политэкономии и политкорректности. Выход на авансцену "хтони", дремавших духов нации, вообще неизбежен, если кризис хоть как-то затянется.
А в ближайшей перспективе эпоха Великой деструкции как минимум сломает устоявшуюся культурную иерархию. В новой, переходной, реальности тотальность шоу-бизнеса и масс-культура потеряют свою абсолютность. Возникнет возможность более широкого и ответственного выбора.
Последние годы в культуре, и не только, предложение почти стопроцентно определяло спрос. При этом за чертой жизни, то есть массового внимания, оставались целые острова, среды и сообщества культурного пространства нашей страны, чьи интуиции и проявления, во-первых, на порядки были сложнее "продуктов" культурного истеблишмента, а во-вторых, по большому счёту, словно античный Атлант, поддерживали "звёздный" небосклон. Подполье питало своими идеями, проектами, новациями попсу. Ибо заимствовать и цитировать шоу-бизнес был готов всегда. Пропуск в "культурный истеблишмент" выдавался исключительно через ряд компромиссов, уничтожавших содержательную сущность творчества.
Так что ситуация кризиса, возможно, усложнит общество. И это хорошо! Она поставит под объективное сомнение "величие" шоу-бизнеса, выводя на широкий общественный смотр независимый некоммерческий кинематограф, серьёзную литературу, музыкальный андеграунд, истинных художников и скульпторов из катакомб, где, в соответствии с уродливой конфигурацией постсоветского общества, оказались не только политические и эстетические радикалы, но фигуры общенационального, общекультурного масштаба.
Рынок убивал всё, и при этом на "всероссийский прилавок", по мнению подавляющего большинства вменяемых и компетентных экспертов, попадали продукты крайне низкого уровня, что, тем не менее, при однородности масс-медийного выбора приводило к чудовищным искажениям. К примеру, телешоу, наподобие "Фабрики звёзд" - существуют в десятках стран мира, но мало где начинающие исполнители оказываются способны "задвинуть" в общественном сознании признанных и состоявшихся артистов.