Газета Завтра 833 (97 2009)
Шрифт:
Оно — гарант того, что выдюжим и выстоим, что бы ни случилось. И не канем.
Его, это поколение, страна — ну, не страна, разумеется, правительство — обманывало не раз, но оно продолжает верить
Оно — случалось — бунтовало, перекрывало трассы, но верило.
И верит.
Нет, это не бессловесная, бездумная и безвольная, накачанная дешевым пойлом масса, — хотя есть и такие, а в каком социуме, скажите на милость, нет маргиналов, разве только дешевое пиво заменяющих дорогим кокаином? — как пытаются представить его караул-наши-либералы, которые постоянно ратуют будто бы за это самое
Но поколение "А" — не будучи ни речистым, ни склонным к рефлексии, ни вообще к активному участию в политических процессах — "кто есть кто" в политической тусовке различает и на рассудочном, и на чувственном уровне, и выбирает тех, кому доверяет.
В 1999-м поверило Путину, потом — ему же, когда назвал преемника.
Теперь — верит преемнику.
Вернее, верит оно, как и поколения отцов и дедов в страну, в Россию, и веруя — вот она, высшая демократия — выбирает национальных лидеров, а вместе с властными правами и полномочиями дарует им часть этой самой веры.
Оно — случись что — мгновенно, при полном отсутствии какой-либо организации и пропаганды, консолидируется и вступает в бой — экономический, политический, информационный, и самый, что ни на есть, настоящий — помним же август 2008.
Оно терпеливо и мужественно переживает кризис.
Оно….
Словом, тут можно говорить и писать еще долго, красиво и пафосно.
Можно — много короче.
Оно — идет за решетку, если страна, допустив чудовищную ошибку, отправляет его туда и верит, что рано или поздно страна одумается и поступит по справедливости.
И не может никак иначе, вера — она или есть или нет. Среднего не дано.
Возможно, к слову уж, в том самом поколении "М", о котором пишет Ходорковский, встречаются люди из поколения "А", но они в явном меньшинстве.
Рациональным прагматикам чужды иррациональные порывы, это люди уже отчасти кибер-существа, безошибочно выбирающие оптимальные решения, и по части страны пребывания — тоже.
Возможно — при благоприятном стечении обстоятельств — они с удовольствием и пользой для себя послужат на благо России, но случись обстоятельствам стать менее благоприятными — спокойно переместятся туда, где — по их безупречным расчетам — в данный момент могут находиться с большей выгодой для себя.
Поколение "А" навсегда останется с Россией.
Такие мысли.
И вот еще что.
Хорошо, наверное, что Гарант читает письма, поступающие ему отовсюду, в том числе из мест не столь отдаленных.
Бог с ней, с пресс-службой, сообщившей почему-то только об одном из них.
Вопрос в другом.
Помнится, в конце прошлого года группа ветеранов войн (именно войн, потому что письмо подписали и ветераны ВОВ, и ветераны Афганской и Чеченской кампаний, и покойный ныне генерал Варенников) обратилась к Д.Медведеву с просьбой обратить внимание на дело Сергея Аракчеева.
Мне очень хочется знать, прочёл ли он это письмо?
И если прочел — то что?
Тоже стыдливо отвел в сторону глаза и мысленно пробормотал что-то про политическую целесообразность?
Или
По известным соображениям.
И еще.
С марта сего года в Сети существует сайт 3 , посвященный делу Аракчеева, там же собирают подписи под обращением к президенту России с той же просьбой, которая содержалась в письме ветеранов.
Сегодня обращение подписали шесть с лишним тысяч человек.
Этих людей президент услышал?
И услышит ли?
Сергей Кургинян КРИЗИС И ДРУГИЕ XXXVIII
ЧТО ОБНАЖИЛА политическая аналитика? Во-первых, существование транснационального консервативного субъекта (в первом приближении — антихрущевского, антикеннедевского и т.д.). Во-вторых, сопряженность с этим субъектом того, что привычно называется либеральным (фронда Пастернака, ее поддержка Страдой, фигура Фельтринелли и пр.).
Но, может быть, речь идет всего лишь о ситуативном сговоре? В рамках которого советские здоровые консерваторы договорились с западными (да хоть бы и "реакционными"!) силами, решили общую задачу — и "разбежались"?
Если так — мы ломимся в открытую дверь.
Другое дело — если речь идет не о ситуативном, а о стратегическом и даже метафизическом сговоре. Сговоре советских (далеко не здорoво-консервативных!) элит с чем-то столь же сомнительным на Западе. Что ж, тогда (и, кстати, только тогда) мы и впрямь выходим на финишную прямую. Ибо такой субъект в принципе "рассосаться" не может. И вполне допустимо предположение, согласно которому он и одну перестройку соорудил, и другую намеревается соорудить, и катастрофу общемировую (она же кризис) сооружает.
Ну, так здоровое или нездоровое "взаимодействие"? Ситуативное "снюхивание" или стратегический (а также метафизический) альянс? Ответить на этот вопрос можно, лишь дополнив политический анализ — иными. Анализом фундаментальных культурных конфликтов. А также конфликтов метафизических.
Поклонники Кожинова справедливо утверждают, что такие люди, как Бахтин (а также Кожинов, ваш покорный слуга etc), — это, прежде всего, "творцы культуры", то бишь "создатели текстов". А уже потом — специгроки, члены метафизических орденов и так далее. Что ж, начнем с текстов. Один из них — книга Бахтина "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса" (Москва, "Художественная литература", 1965). Другой…
Михаил Бахтин, Мартин Бубер, прочие последователи Вильгельма Дильтея солидарны в том, что ПОНИМАНИЕ "логоса" (то есть ЧУВСТВЕННОЕ проникновение в суть оного) возможно лишь в присутствии "другого".
Есть ли у книги Бахтина как текста — соразмерный ей "другой текст"? И есть ли у Бахтина как личности, создавшей этот текст, — "другой" в качестве личности, создавшей альтернативный текст?
Таким "другим" Бахтина, конечно же, является Лосев. А текстом, альтернативным книге Михаила Михайловича, — книга Алексея Федоровича "Эстетика Возрождения" (Москва, "Мысль", 1978).