Газета Завтра 841 (105 2009)
Шрифт:
Скульптуры Комова есть и в столице Испании Мадриде, и в Японии. Памятник адмиралу Путятину предложили сделать сами японцы. Путятин потерпел крушение на своём фрегате "Диана", а японские рыбаки его спасли. Стоит в парке на фоне Фудзиямы. Памятник установлен в 1993 году.
Памятник Ярославу Мудрому находится в Ярославле на главной площади города. Этот же монумент изображён на банкноте номиналом тысяча рублей. С историей этого памятника связан один забавный случай. В 1992 году патриарх Алексий II узнал, что собираются поставить памятник Ярославу Мудрому, и попросил, чтобы автор привёз рабочую модель. Привезли в Ярославль метровую модель, а голову забыли в Москве. Ночью Олег Комов с ещё одним ярославским скульптором вылепили голову из пластилина, покрасили
В интервью 1992 года Олег Комов с тревогой говорит о будущем нашего государства и русского искусства. К сожалению, дурные предчувствия не обманули художника. Даже словосочетание "современное искусство" сегодня звучит как-то подозрительно. Но всё же у нас пока что остаётся живое, дышащее культурное наследие. Памятники Комова, установленные на всеобщее обозрение в современной России можно рассматривать не только как артефакты городской среды, не только как монументы в честь великих деятелей культуры и искусства, но и как памятники независимому таланту самого автора, проявившего стойкость и упорство, мудрость и постоянство на поприще ваятеля и художника.
Тит АПОСТРОФ
Исаак Тейлор. Славяне и арийский мир. — M.: Вече, 2009, 416 с.
В книге под одну обложку попали исследования некогда весьма популярного научного автора, "англичанина еврейского происхождения" антрополога Тейлора (1829-1901) и ставшей знаменитой в среде антропологов "немки польского происхождения" Ильзе Швидецки (1907-1997). Оба автора с необыкновенной дотошностью и упорством опровергают общепринятую теорию происхождения и путях движения древних арийцев. Причем у Тейлора упор делается на археологию и физические параметры, снятые с останков из раскопанных могильников. Таким образом, авторы, каждый в свом роде, препарируют и ревизуют арийский миф, возникшей на заре позапрошлого века. Но если Тейлор писал свои заметки на фоне относительного мирного прозябания науки, то Швидецки умудрилась опубликовать свою крамольную, по сути, работу в 1938 году, то есть в самый разгар эпохи Третьего Рейха, где некоторые построения ученой дамы звучали весьма рискованно.
Работа Тейлора извечный спор между лингвистами и антропологами решает в пользу последних. Оба автора заняты, как сказано в аннотации, "страшным делом", то есть измерением скелетов и черепов. Ирония составителей состоит именно в том, что с какого-то времени черепомерные изыскания вовсе не приветствуются, что делают это занятие особенно "страшным".
Данная книга являет собой ярчайший пример того, как специфические научные изыскания в какой-то момент могут стать "мерой всех фактов" политической истории.
В первой части своей монографии Тейлор опровергает известную теорию, которую можно определить как "Свет с востока". Эта теория трактует зарождение племени Ариев как процесс, который происходил где-то на просторах кизячной Азии. Именно это представляется Тейлору сомнительным, ибо данное суждение по мысли ученого, есть ни что иное, как редуцированное сказание об Эдеме и Всемирном потопе.
Противники Тейлора говорят о спонтанном движении народов, ведомых "странным побуждением". Тейлор в своем труде цитирует специалиста по санскриту Макса Мюллера который писал, например, следующее: " Главный поток арийских наций направлялся всегда к северу-западу. Ни один историк не может сказать, какое побуждение толкало этих отважных номадов сквозь Азию к островам и берегам Европы… Но каково бы оно ни было, побуждение было столь же неодолимо как и очарование, которое в наши дни влечет кельтические племена через Атлантический океан к прериям и рудникам Нового Света."
"Немного поменьше поэзии и немного побольше научной точности…" — таков аргумент со стороны Тейлора.
"Те
И, что особенно для нас важно: "На основании археологических данных мы пришли к заключению, что именно цивилизация славяно-кельтской расы, какой она явлена в продолговатых курганах Великобритании и в свайных постройках Центральной Европы, наиболее приближается к той цивилизации первичных арийцев, какую мы знаем из лингвистической палеонтологии".
Занятно, как Тейлор определяет расовую доминанту в истории религии. Исаак Тейлор пишет: "В настоящее время, когда христианство распространено в Европе, оно разделилось на два лагеря: католицизм и протестантизм, Церковь власти и Церковь разума, линия раздела которых совпадает довольно близко с границей разделяющей две великие расы. Длинноголовая раса — протестанты, короткоголовая — католики. В первой из них индивидуализм, упорство, самоуверенность, и независимость очень развиты; вторая подчинена авторитету и по инстинкту консервативна".
То есть религиозные войны — по Тейлору — есть разборки долихоцефалов и брахицефалов.
"Славянофильский" труд Ильзе Швидецки может служить примером задушенных в Рейхе тенденций, научно примиряющих германский и славянский антропологический тип. Описывая биологическую генеалогию славянских племен, Швидецки особое место уделяет именно русским.
Книга снабжена обширным и информативным предисловием российского антрополога Владимира Авдеева, в котором можно прочесть о происхождении термина "недочеловек". Оказывается, термин был введен в оборот вовсе не нацистами, но американским ученым Лотропом Стоддардом в 1923 году.
Главный вывод Тейлора и Швидецки таков: никаких громадных и принципиальных генетических отличий между славянами и кельтами не существует. Как не существует таковых различий между германцами и русскими. По этому поводу Владимир Авдеев восклицает: "Европа должна успокоиться…" Но должны ли успокаиваться мы? Когда родные братья, основные ветви белой расы, убивали друг друга с такой неистовостью и методичностью. Именно это делает абсурдом всю историю ХХ века. "Папа, что это было?"
Сергей Слонимский: «Я — ЧАСТЬ НАРОДА...»
"Назовите, — в каком-то раже камлания восклицал на днях с телеэкрана гуру "конца композиторского света", — назовите мне современного талантливого автора? Нет, не назовёте!" Называю: профессор консерватории Санкт-Петербурга, народный артист России, лауреат государственных премий Сергей Михайлович СЛОНИМСКИЙ, 1932 г.р., гражданин России. Слушатели среднего поколения не могут не помнить, как ломились в 70-х в Большой театр на его балет "Икар" и в театр им. Станиславского и Немировича-Данченко на гениальную национальную русскую оперу "Виринея", как в 80-е плакали (ещё в Ленинграде) на премьере музыкальной драмы "Мария Стюарт", как (уже в начале 90-х) сидели на ступеньках концертного зала и до хрипоты кричали "браво" во время триумфального исполнения десятилетиями не звучавшей оперы "Мастер и Маргарита". Уже и молодые люди (если, конечно, не перевелись среди них слышащие) могли поразиться мастерству и энергетике Слонимского во время всероссийской телетрансляции могучих "Видений Иоанна Грозного", сотворённых в новом тысячелетии. Нет, не хуже предшественников своих — Мусоргского и Римского-Корсакова, Стравинского и Прокофьева, Шостаковича и Свиридова — сочиняет Слонимский, и не меньше любят его слушать, не хуже рукоплещут. Лично я в свои юные годы был так заочно восхищён Слонимским, что явился к нему в класс за 700 км как снег на голову, и с тех пор стал он одним из главных моих учителей — и в творчестве, и в жизни.